Лучше поздно!.. - [17]

В те слишком короткие мгновения, пока Тома мог ее видеть, ему открылись две истины. Первая: подойти к ней и заговорить было бы ошибкой. Для этого еще не пришло время: он не знал, что ей сказать. И вторая истина, гораздо более важная, состояла в следующем: Тома понял, что отныне он будет делать все возможное, чтобы быть рядом с ней. В этом теперь смысл его жизни.

Когда Эмма исчезла за поворотом, Тома некоторое время раздумывал, не пойти ли за ней, но в итоге отказался от этой мысли. Слишком рискованно. Тогда он остался стоять возле своего дерева, перебирая в памяти образы Эммы на площади, которая без нее теперь словно опустела. Он увидел вернувшегося крайне раздраженного искателя улицы Жедеон-Малангро и спрятался от него за деревом. Но он не увидел Полин Шоплен, внимательно наблюдавшей за ним с угла площади. Медсестре захотелось узнать, с кем встречается симпатичный пещерный человек. Она стала свидетелем его нетерпеливого ожидания и сильнейшего волнения. Ей даже показалось, что на глазах у него блеснули слезы. И она тут же вообразила себе бог весть что. Женщины всегда так делают.

13

– Жан-Мишель, не могли бы вы дать мне одну из ваших карамелек? Я хочу показать Тео фокус.

Джентльмен с тростью порылся в кармане и протянул Шанталь клубничную конфету.

– Спасибо. А теперь, малыш, смотри… Спорим, что я могу съесть эту конфету, не кладя ее в рот?

Заинтригованный ребенок быстро кивнул. И тогда Шанталь отвернулась, чтобы подготовиться, а потом резко повернулась лицом к нему, держа в одной руке конфету, а в другой свою вставную челюсть. Широко улыбнувшись беззубым ртом, она пощелкала челюстью, зажав ее в пальцах, и прошепелявила:

– Ням-ням! Мои зубки убежали и сейчас съедят эту конфетку!

В ту же секунду мальчик выпучил глаза и заревел. Франсис оторвался от своей газеты.

– Браво, Шанталь! Мне не терпится посмотреть, какой фокус ты ему покажешь, когда у тебя будет искусственный анус.

Ребенок продолжал пронзительно вопить. Он здорово перепугался. Из кухни вышла Полин, вытирая руки об фартук.

– Что вы опять натворили? Вас невозможно оставить даже на десять минут.

Увидев Шанталь, держащую в руках вставную челюсть и конфету, она вздохнула:

– Что на этот раз? Сказка о волшебной клубничке и вампире, потерявшем челюсть?

Тео бросился к матери и вцепился в нее, не переставая смотреть на Шанталь со смесью ужаса и отвращения.

– Все хорошо, милый, бояться нечего. Иногда, когда люди стареют, им меняют отдельные части, которые можно отсоединять.

Франсис наклонился к Тео и тихо сказал:

– Скажу тебе как мужчина мужчине: когда доживешь до нашего возраста, не пытайся отвинтить себе бедро или кардиостимулятор. Кстати, раз уж мы об этом заговорили… Я знавал одного типа, который перепутал свой слуховой аппарат с ректальной свечой. В результате он ничего не слышал несколько дней.

Тео еще крепче вцепился в свою мать.

– Все хорошо, милый. Месье Ланзак шутит. А вы прекращайте его травмировать, а то у него снова кровь из носа пойдет.

– Я слышал крики, – поспешно входя в гостиную, произнес доктор. – У вас ничего не случилось?

– Не волнуйтесь, док, – ответил Франсис. – Это Шанталь: когда она перестает говорить глупости, она начинает их делать.

Увидев Тео, Тома присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком.

– Добрый день, молодой человек. Я и не знал, что ты здесь. Рад с тобой познакомиться. Меня зовут Тома, я работаю с твоей мамой…

– …в этом сумасшедшем доме! – закончил фразу Франсис.

Доктор протянул мальчику руку, но малыш продолжал прижиматься к матери.

– Мне очень жаль, – сказала Полин. – Обычно он довольно общителен и не смотрит на всех выпученными глазами. Просто ему тут показали фокус, после которого придется пару месяцев походить к детскому психологу.

– Хорошо, познакомимся позже.

Не сумев оторвать от себя сына, который повис на ней словно коала, Полин ушла вместе с ним на кухню.

– Я иду, Элен, – крикнула она. – Надеюсь, нам наконец удастся доделать печенье…

– Франсуаза не с вами? – спросил Тома, выпрямляясь.

С видом нашкодившей девочки Шанталь водворила искусственную челюсть на место и ответила:

– Она часто сидит одна в своей комнате. Хотя Тео ей очень нравится.

Затем она съела конфету. Положив ее в рот.

14

Тома легонько постучал в дверь мадам Кенон. Со своими пациентами он всегда начинал с более тихих звуков. Это давало ему возможность оценить их слух и реакцию.

– Войдите!

У Франсуазы Кенон слух был отличный. – Я вас не отвлекаю?

– Вы отвлекаете меня от безделья, доктор, но это не страшно.

– Почему бы вам не присоединиться к остальным в гостиной? Сегодня у нас в гостях Тео, а Элен с Полин готовят печенье для полдника.

– Судя по воплям малыша, печеньем дело не ограничилось. Какие кошмары будут сниться ему на этот раз?

– Клубничная конфета и вставная челюсть.

– Бедный мальчик. В наши дни их можно напугать чем угодно. С моими детьми такого никогда бы не случилось.

– У вас есть дети?

– Без малого тысяча, и все неродные. Я работала учительницей и заботилась о каждом ребенке, как о своем. Но, полагаю, вы пришли сюда не затем, чтобы выслушивать воспоминания старой женщины.

– Ваша жизнь и профессия мне очень интересны, но я действительно хочу поговорить с вами о другом. Я изучил ваши последние анализы и, даже если это не входит в мои основные обязанности в данном учреждении, я считаю, что вам следует поменять схему лечения. Вы позволите мне поговорить об этом с коллегой, который вас наблюдает и, возможно, провести дополнительное обследование?