Лучше бы я остался бедным - [12]

Она встала и подошла к бутылке, налила виски в свой бокал.

– Вы мне угрожаете? – спросила миссис Лоринг.

– Называйте как хотите. Вы теперь повязаны. Предложите, как снять подозрение с Элис и меня, я вас послушаю. Но учтите следующее: вы слишком много знаете, чтобы выйти из игры. Я способен внять голосу разума. Придумайте, как избежать того, что вас страшит, и в то же время обеспечить мою безопасность, и мы сделаем по-вашему.

– Я подумаю, – вяло произнесла она и шагнула к двери.

– Завтра я предложу Элис заняться подготовкой к экзамену, – сказал Кэлвин. – Время у нас есть, но тянуть не стоит.

Не взглянув на него, Кит прошла к себе в спальню, забрав бокал с виски. Кэлвин услышал поворот ключа.

Он долго сидел на кровати, курил, еле слышно напевая. Затем внезапно поднялся и начал раздеваться. Облачившись в пижаму, Кэлвин отправился в ванную и принял душ. Вернувшись в комнату, взял сигарету. Зажав ее между толстых пальцев, уставился на внутреннюю дверь. Несколько секунд он не спускал с нее глаз, потом отложил сигарету. Бесшумно подошел к двери и осторожно повернул ручку. Дверь открылась. Он распахнул ее. Возле лежащей в постели Кит горел ночник.

Они посмотрели друг на друга; Дэйв, войдя в комнату Кит, прикрыл за собой дверь.

Радость победы пронзила Кэлвина. Он понял, что Кит пойдет с ним на все.

Он шагнул к кровати. Кит погасила свет.

Глава 4

1

– Теперь нам надо решить, – сказал Кэлвин, – как мы распорядимся деньгами.

Он и Кит находились на кухне. Они были одни в доме. Старики и Элис ушли в церковь. Фло по воскресеньям не работала. Кит готовила ланч. Кэлвин сидел на стуле с сигаретой во рту.

– Мне это сделать несложно, – сказала Кит. – Я знаю, на что потрачу мою долю.

– Там триста тысяч долларов. Делим пополам... Сто пятьдесят тысяч.

– Да... я давно мечтала о таких деньгах.

– Может, ты и мечтала, – сказал он, стряхивая пепел, – но вряд ли всерьез думала о них.

Она уловила в голосе Кэлвина ноту, заставившую ее пристально посмотреть на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Главные трудности возникнут после того, как деньги попадут к нам, – ответил он. – У нас на руках окажется огромное количество купюр. Ты понимаешь, что мы не можем сдать их на хранение в банк? Даже в индивидуальном сейфе их держать опасно. Агенты ФБР могут устроить там обыск. Тратить наличные нужно крайне осторожно... Сорить деньгами нельзя. Иначе заинтересуется ФБР.

Нетерпеливо махнув рукой, Кит произнесла:

– Я собираюсь продать дом и уехать отсюда. Вырученные деньги позволят мне скрыться из виду. А тогда я смогу тратить сколько захочу.

– Вот тут ты ошибаешься. Скрыться из виду непросто. И потом, – сказал Кэлвин, – я-то не могу это сделать. Не правда ли, странно будет выглядеть, если мы оба исчезнем?

– Почему? Нам не обязательно уезжать вместе. Ты выждешь несколько месяцев: что тут такого?

– Сегодня ты плохо соображаешь, – сказал Кэлвин. – Я – управляющий банка. Для меня моя работа – единственный источник средств. Я не могу внезапно уволиться и покинуть город. ФБР заинтересуется, на какие деньги я собираюсь жить. Тем более, что в моем филиале произошло крупное хищение.

– Это твои трудности, – сказала Кит. – Я знаю, как мне поступить.

– Если ты настолько глупа, что собираешься разбрасывать деньги направо и налево, тебе не избежать неприятностей. В каждом городе есть агент ФБР, который берет на заметку всех приезжающих. Он захочет установить происхождение твоих денег: наведет справки и узнает, что ты прибыла из Питсвилла – города, где совершено ограбление банка. Он начнет копать, и ты угодишь в беду... а следом за тобой – и я.

– Я способна позаботиться о себе, – сказала она. – Я не боюсь. Лишь бы получить деньги.

– Если ты не сможешь ими пользоваться, нет смысла доставать их, – миролюбиво сказал он.

– К чему ты клонишь? – спросила Кит, уставясь на него сердитыми карими глазами. – В чем дело?

– У нас есть только один выход. Я подчеркиваю – у нас, потому что мы зависим друг от друга. Нельзя думать только о себе. Поскольку ни один из нас не в состоянии завладеть деньгами без помощи партнера, это наше общее дело.

Она подошла к кухонному столу и села на него, свесив свои длинные ноги и скрестив руки на груди.

– Ты можешь выражаться яснее? Хватит ходить вокруг да около.

– Мы с тобой поженимся, – сказал Кэлвин и обворожительно улыбнулся. – Это единственное разумное решение.

Она замерла.

– Нет! Я не выйду за тебя! У меня уже был муж... с меня хватит.

– Я отношусь к браку так же, как и ты, но это единственный надежный вариант. Временный. Потом мы разведемся.

Она изучающе посмотрела на него; научившись ценить предусмотрительность Кэлвина, она тихо сказала:

– Я не хочу выходить замуж, но готова тебя выслушать. Почему ты считаешь, что это обеспечит нам безопасность?

– Если я, живя в твоем пансионе, влюбляюсь в хозяйку и делаю ей предложение, это воспринимается окружающими как самая естественная вещь на свете, – пояснил Кэлвин. – Мы должны заботиться о том, чтобы каждый наш шаг выглядел как можно более натурально. После нашей свадьбы никого не удивит, если ты продашь дом, а я уволюсь из банка. Мы скажем, что в Питсвилле у нас нет будущего, – это так и есть. Объединив твой капитал и мои сбережения, мы направляемся на юг, чтобы приобрести там более доходный пансион и вести дела совместно. Люди нам поверят, и мы оба сможем уехать, не вызывая подозрений.