Лучшая жена на свете - [28]

– Я буду иметь это в виду, когда буду искать себе в жены кареглазую брюнетку, – с серьезным видом сказал он. – Примите мою горячую благодарность за то, что позволили мадам Ларчмонт сообщить мне эту новость в вашем доме. Я уверен, что если в газете «Таймс» появится соответствующее сообщение, будут упомянуты и вы, леди Ньютреббл, и ваш восхитительный вечер.

Леди Ньютреббл сначала заморгала, но при упоминании газеты в ее взгляде блеснула алчность.

– Да. В этой газете наверняка захотят узнать обо всем. – С этими словами она удалилась, и Алекс вздохнула с облегчением.

– Хорошая работа, – тихо сказал лорд Саттон.

– Спасибо. Вам понравилось?

– Да. Я заплачу вам завтра, когда вы придете ко мне домой для приватного гадания. – Он встал, но не ушел сразу, а оперся руками о столик и нагнулся к ней. – Могу я проводить вас домой после приема?

Он говорил тихо, его невероятно зеленые глаза не выдавали никаких неблаговидных намерений. Остаться с ним наедине в его карете, сидеть близко и в темноте – при мысли об этом у нее по телу побежали мурашки. Ей хотелось бы думать, что от дурного предчувствия, но на самом деле от предвкушения.

Ей надо бы отказаться, и она хотела это сделать, но ей было необходимо рассказать ему, что в действительности говорили карты. Ухватившись за эту отговорку, но не желая показать, как ей этого хочется, она сказала:

– В этом нет необходимости…

– Я знаю, мадам. Но как джентльмен я не могу позволить вам возвращаться домой поздно ночью в наемной карете. В таком неспокойном городе, как Лондон, не годится, чтобы леди ехала домой одна, без сопровождения, особенно ночью.

Леди.

Алекс проглотила подкативший к горлу горький ком и еле удержалась от того, чтобы не сказать, что ни сейчас, ни когда-либо в будущем она не будет леди.

– Вы очень галантны, милорд.

– И слишком привык получать то, что хочу.

– У меня велико искушение – только на этом основании – отказаться от вашего предложения.

– Надеюсь, вам удастся побороть это искушение. – Что-то в том, как он смотрел на нее, как произнес слово «искушение», заставило затрепетать ее сердце.

– С искушениями следует бороться, милорд.

– Да, в некоторых случаях.

– Разве не во всех? – Господи, неужели это ее голос с таким придыханием?

– Нет, мадам. Не во всех. Так могу ли я проводить вас домой?

– Хорошо. – Но гордость заставила ее добавить: – Я принимаю ваше предложение, так как я должна кое-что с вами обсудить.

– Надеюсь не повышение вашего гонорара? – улыбнулся он.

– Нет, хотя это и отличная идея.

– Я так не считаю. Впрочем, и у меня есть действительно отличная идея.

Поскольку он не стал вдаваться в объяснение, она продолжила:

– И что же это за отличная идея?

Заглянув ей в глаза, он улыбнулся так, что ей захотелось прикрыть лицо веером. Боже, что за человек… Соблазнять ему удается без всяких усилий. Да поможет небо той женщине, которая попытается ему противостоять, если он постарается ее соблазнить.

– Я не думал, что вы спросите, мадам. Я отвечу на ваш вопрос по дороге домой.

– А что мне делать до этого? Сгорать от любопытства?

– Нет. – Он наклонился к ней, и она почувствовала запах свежеотглаженной рубашки. – Вы должны думать обо мне и о том, что же это за отличная идея.

Прежде чем она успела что-либо ответить, он повернулся и смешался с толпой.

«Вы должны думать обо мне».

Она медленно выдохнула. В этом проблемы не будет, по правде говоря, с того момента, как она увидела его на вечере у Мэллоранов, она ни о чем и ни о ком, кроме него, не могла думать.

Она думала о лорде Саттоне спустя три часа, после того как закончила гадать последнему желающему. И пока гадала доброй дюжине гостей, тоже о нем думала. А прислушиваясь к голосам окружавших ее людей, она старалась уловить тот хриплый голос, который услышала в кабинете лорда Мэллорана. Но что она будет делать, если услышит его?

Когда лорд Саттон ушел, она заставляла себя выслушивать сидевших перед ней людей, не разрешала себе отвлекаться и искать глазами Колина. Но он, тем не менее, занимал все ее мысли, а мысли эти были странного свойства.

Его волосы… они такие густые и блестящие. Так и хочется их потрогать. Каково это будет, если пропустить пальцы между шелковистыми темными прядями?

А глаза… такие невероятно зеленые, но совершенно непроницаемые. И такие привлекательные, когда они искрятся от смеха. А как они будут выглядеть, когда будут полны желания?

Полны желания.

Это была опасная мысль, и она всегда, чаще, чем ей этого хотелось, гнала ее от себя.

Но как только ей удавалось отогнать мысль о его глазах, она начинала думать о его широких плечах и сильных руках. Что она почувствует, если он обнимет ее и прижмет к себе?

А его рот… такой прекрасный мужской рот, от которого нельзя было оторвать взгляд. Вот бы потрогать его губы. Какие они – мягкие или твердые? А что она почувствует, когда он прикоснется ими к ее губам?

Обо всем этом ей ужасно хотелось узнать. И она боялась, что если ей представится такая возможность, она не сможет противостоять.

Все ее женские чувства и желания, да и любопытство, которые она безжалостно подавляла в себе в прошлом, вдруг вырвались из своего заточения. Впервые ей захотелось освободиться от постылого обращения