Лучшая неделя Мэй - [18]
Она, безусловно, и не собиралась рассказывать никому из учителей – Изольде еще куда ни шло, но Кармел четко понимала, как отреагируют остальные, особенно педагоги старшего возраста. Они категорически осудят учительницу, которая закрутила интрижку с отцом своего ученика, и неважно, с кем именно. Они даже могут решить, что необходимо обо всем сообщить директору – от этой мысли Кармел поежилась. Нет, безопасности ради лучше ничего не рассказывать. И потом, какое их дело, с кем она спит.
В этой связи и Изольда, и весь остальной педагогический состав младшей школы Килпатрика были озабочены тем, что Кармел Гэннон, девушке на выданье, просто необходима помощь в устройстве ее личной жизни и ей подойдет любой неженатый братец. Если бы они только знали! Она поставила свою чашку в раковину и проследовала за остальными к выходу, улыбаясь и теребя пальцем ракушку, которая висела у нее на шее.
Ну и что с того, что у нее роман с Полом? Они никому не причиняют вреда. Они оба взрослые люди, оба прекрасно знают, что делают. И если они будут вести себя осторожно, то их отношения могут продолжаться столько, сколько они захотят.
Она подошла к нестройной шеренге четырехлеток, которые ждали ее во дворе. Повеселимся в четверг. Маленькая учительница удивит Пола парочкой неожиданных трюков.
Держа порезанный палец под струей воды, она открыла стеклянную дверцу полки, висящей над раковиной. В тот момент, когда Мэй тянулась за пластырем, с полки упала голубая коробочка, и все ее содержимое вывалилось в раковину. Собирая выпавшие пачки, она прочла на них «Дюрекс. Двадцать ароматизированных латексных презервативов».
Итак, по-видимому, Кармел не страдала от одиночества; еще одна счастливая парочка. Похоже, Мэй была постоянно окружена счастливыми парочками. Пэм и Джек. Бернард и Шон. Пол и Франческа. Мэй разорвала пластиковую упаковку и наклеила пластырь на палец, а потом заметила серебряную цепочку, которая лежала на краю ванной.
Мэй снова вспомнила о подвеске с ракушкой. Сможет ли она вернуть свое украшение? Забавно, насколько потерянно и одиноко она чувствовала себя без него. Она положила на место упаковку пластырей и спустилась вниз, на кухню.
Когда Мэй закончила готовить себе сэндвич с помидорами, на этот раз аккуратнее обращаясь с ножом, то осмотрела комнату, стены которой были уже наполовину покрашены. Такими темпами, если хватит краски, Мэй все закончит часам к трем. Ей оставалось покрасить самую большую стену, участки между дверями и кусок стены за холодильником, который не был встроен в кухонный гарнитур.
Перекусив, Мэй обмакнула кисть в краску и принялась за дело. Сама Мэй никогда бы не выбрала этот оттенок охры, которым изначально была выкрашена кухня – он был на пару тонов темнее, чем следовало для помещения с окнами на северную сторону, помещения, в которое никогда не проникали прямые солнечные лучи. Зато этот старый цвет был теплым, намного теплее нового, лимонно-желтого, который она сейчас наносила на стены. Все комнаты были выкрашены в белый, поэтому…
Вдруг зазвонил ее мобильный, и Мэй, не успев закончить мысль, положила кисть на край банки с краской, вытерла руки о джинсы и вытащила телефон из кармана. Хильда. Забавно, она никогда не звонит днем, всегда ждет вечера, когда Мэй заканчивает работу. Ее тетя жила у моря, сорок минут на машине от Килпатрика, и они с Мэй часто созванивались, не реже двух раз в неделю.
Она ответила на звонок.
– Привет, Хильда. Все в порядке?
– Мэй, рада, что дозвонилась до тебя.
Что-то случилось – Мэй это почувствовала.
– Что такое?
Хильда торопливо заговорила:
– Ничего плохого, дорогая, просто мне нужно тебе кое о чем сообщить, и я не хотела звонить, когда ты будешь дома, чтобы… – Голос Хильды затих, и Мэй подождала, пока та продолжит. – Ты можешь сейчас говорить, Мэйзи? Я имею в виду, ты не занята?
Мэй присела на край стула, который стоял на кухне.
– Нет, нет, я сейчас крашу, но все в порядке. Что такое, Хильда? Ты вся такая таинственная.
На другом конце провода Мэй услышала тяжелый вздох. Затем последовало:
– Мэйзи, это касается Терри.
Терри. Единственная дочь Хильды, двоюродная сестра Мэй, с которой та не виделась уже три года, с тех пор, как… Мэй прогнала эту мысль и заставила себя сконцентрироваться на том, что говорила Хильда.
– Мне сложно это произнести. – Хильда снова вздохнула. – Мейзи, она беременна. Прости, пожалуйста.
Мэй закрыла глаза.
– Но, Хильда, это же прекрасная новость. Ты станешь бабушкой. – Она крепко сжала телефон в руке. – Ты должна быть от этого в восторге. – Мэй зажмурила глаза, чтобы не просочилась ни одна слезинка.
– Мэйзи, дорогая, тебе не нужно…
Но Мэй ее перебила:
– Нет, Хильда, все хорошо, я в порядке. Не вини себя в том, что произошло. Все уже в прошлом, я это уже пережила и сейчас в норме, правда. – Ногтями свободной руки она впилась в собственное запястье, ее глаза оставались закрытыми. – И когда ожидаете?
– В ноябре.
В ноябре. Через пять месяцев.
– Ну что же, прими мои поздравления. – А затем, так как у нее уже не осталось сил изображать радость, Мэй сменила тему разговора: – Честно говоря, Хильда, я сама собиралась позвонить тебе сегодня вечером. В воскресенье у папы день рождения, ему исполнится восемьдесят. И я тут подумала – мальчики собираются приехать на ужин с Габи и Долли, не планируется ничего помпезного, и мы бы хотели, чтобы ты тоже приехала.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.