Лучи жизни - [119]

Регуар ждал ответа. И вдруг Ношевскому пришла в голову новая мысль. Они боятся, что он опубликует соглашение. А что если попробовать этой ценой добиться освобождения Чьюза?

Ношевский решился.

- Речь могла бы идти о другом, - сказал он как можно спокойнее. - Об обязательстве не публиковать соглашение.

- Этого мало, - разочарованно сказал Регуар.

- Как угодно. На большее я не соглашусь...

- Какая же у нас гарантия, что вы не нарушите обязательства?

- Я могу уничтожить соглашение на ваших глазах. Других экземпляров не сохранилось, тут уж прошу поверить моему слову.

- Охотно верю.

Регуар не только верил: после посещения прокурора он знал, что реставрированные экземпляры находятся в надежных руках и не могут скомпрометировать Докпуллера. На несколько секунд он задумался. Конечно, это было не то, что нужно. Но все-таки...

- Вы разрешите мне подумать? - вкрадчиво сказал он. - С тем, конечно, чтобы за это время документ не был опубликован.

Замысел его был прост: пока он будет думать, "Информационная служба" Докпуллера разыщет соглашение.

- Я хочу предупредить о своих условиях, - сказал Ношевский.

- Это не имеет никакого значения, - небрежно заметил Регуар. - Конечно, это не та сумма, которую мы могли бы предложить за договор...

- Я говорю не о деньгах, - с досадой сказал Ношевский. - Согласится ли Докпуллер на освобождение Чьюза? В силах ли он вообще это сделать?

Регуар с трудом сдержал готовую прорваться радость. Ношевский даром отдавал ему документ... Ведь Докпуллер и без того распорядился устроить освобождение Чьюза.

Он принял глубокомысленный вид.

- В силах ли Докпуллер? Вы, вероятно, шутите, господин Ношевский! Такого вопроса для господина Докпуллера не существует. Захочет ли он - вот в чем вопрос! Однако когда же вы передадите нам документ?

- Не передам, а уничтожу, - поправил Ношевский.

- Хотя бы так...

- После освобождения Чьюза.

Регуар сделал вид, что раздумывает. Но он уже понимал, что нужно немедленно согласиться. Освобождение Чьюза потребует нескольких дней - за это время "Информационная служба" достанет документ хотя бы из-под земли.

- Я согласен, - сказал Регуар. - Вы даете мне честное слово, что после освобождения Чьюза уничтожите договор у меня на глазах?

Ношевский поклялся, что поступит именно так.

Регуар откланялся. У него хватило такта ограничиться поклоном, без попыток рукопожатия.

После его ухода Ношевский вздохнул спокойно: наконец-то он покончил с этим делом, и притом самым разумным способом.

Но уже в следующую минуту Ношевский спросил себя: "Почему советник Докпуллера так охотно согласился на освобождение Чьюза? Нет ли тут какого-нибудь обмана? Впрочем, если Регуар обманет, соглашение сейчас же будет опубликовано в коммунистической газете".

Ношевский долго убеждал себя в том, что поступил правильно, пока наконец не понял, что он далеко в этом не убежден.

Спокойствие покинуло его. Неужели он ошибся? Да, Чьюз хотел другого. Чьюз хотел опубликовать соглашение и разоблачить Докпуллера, а он, Ношевский, уничтожит договор и поможет Докпуллеру уйти от ответственности. Зато Чьюз будет на свободе. Но захочет ли он сам купить свободу такой ценой?

Терзания возобновились с новой силой.

20. Великая встряска

Если докторам известна болезнь под названием сыскной лихорадки, то именно такая болезнь овладела сейчас вашим нижайшим слугой.

У. Коллинз. "Лунный камень"

В тот же день, выйдя из дому, чтобы отправиться в свою контору, Ношевский попал в водоворот уличной драки. Спокойно миновав возбужденных людей, он уже садился в машину, когда его вдруг с силой ударили по голове.

Сутки ему пришлось провести в больнице, а дома его ждал новый сюрприз: ночью, когда прислуга ушла, его холостяцкую квартиру ограбили. Воры почти ничего не взяли, но решительно все перевернули. Обои, обивка мебели, плитки паркета - все это было ободрано и вывернуто наизнанку.

Теперь Ношевскому стало ясно и вчерашнее происшествие. Сначала обыскали его самого, потом обыскали его квартиру. Он понимал, что за этим последуют новые сюрпризы.

Голова еще болела, и он решил остаться дома. Горничная кое-как привела в порядок спальню. Он прилег и задремал. Его разбудил телефонный звонок. Из конторы сообщали, что какие-то молодцы ворвались в помещение, побили стекла, разбросали папки с делами, переломали мебель. При этом они кричали: "На фонарь защитников Чьюза!"

Ношевский поспешил в контору и нашел там картину полного разгрома. Возмущенный, он позвонил по телефону и потребовал Регуара. Ему ответили, что профессора нет в столице.

На другой день квартиры всех служащих его конторы вдруг оказались ограбленными. Все служащие, вплоть до курьеров, стали попадать в уличные драки, их сбивали с ног, рвали у них из рук портфели.

Ношевский временно закрыл контору и распустил служащих по домам. Квартира его ремонтировалась, и он поселился в гостинице. Вскоре он перестал выходить из номера: не только на улице, но и в коридорах гостиницы его, как модную кинозвезду, преследовали назойливые "поклонники".

И все же Ношевский не подозревал, какие силы он поднял на ноги. Чуть ли не вся "Информационная служба" была мобилизована, и все-таки соглашение не удалось обнаружить. Регуар был в бешенстве. Пришлось привлечь на помощь бюро Вундертона. Сыщики сбились с ног. Дело дошло до того, что агент Вундертона, не разобравшись, принял агента Докпуллера за одного из служащих Ношевского, слегка хлопнул его по голове и, пока коллега приходил в себя, обыскал его. Главам "информационных" учреждений пришлось улаживать конфликт дипломатическим путем.