Лучи смерти - [10]

Четвертым адресатом меморандумов[8] был государь, но сыщику не хотелось говорить об этом вслух.

– О нем умолчим, – согласился Таубе. – Но есть и пятый.

– Это ты?

– Да, на правах заведывающего военной разведкой. Запечатанные конверты поступают к генерал-майору Целебровскому, начальнику военно-статистического управления. Там их изучает поручик Олтаржевский и сообщает мне то, что заслуживает внимания. Именно Мариан Ольгердович обнаружил упоминание о смерти Филиппова.

Лыков повернулся к ротмистру Лаврову и продолжил расспросы:

– Шпионы известны, я понял. Но вы взяли их под наблюдение?

– Не всех, – ответил тот и развел руками: – Отделению без году неделя, штаты недостаточны, ассигнования задерживают. Я понимаю, что мои слова звучат как оправдание, эдак по всей державе, но… Что вы хотите?

– Я хочу понять, в какой мере могу рассчитывать на вашу помощь.

Бывший жандарм задумался, потом спросил:

– Кто вас более всего интересует? Барон Шиммельман?

– Да. Но если он лицо, подчиненное главному резиденту, то и резидент тоже.

– Граф Люциус… – ротмистр даже вздохнул. Чувствовалось, что проклятый немец уже сидит у него в печенках. – Хитер, сволочь. Никак к нему не подступимся. Дворника подвели своего, ну так то лишь дворник. Пытались лакея – не принял. И дом себе выбрал такой, что наблюдение не поставишь, все на виду. Извозчик у графа особенный, прикормленный, большие деньги гребет. Зато возит так, что от наших людей вихрем улетает. Совсем не патриот, совсем. Пытались завербовать – в лицо смеется. Откуда такой взялся? Мы уж подумываем, не сломать ли ему в «случайной» драке ребра, в интересах государственной безопасности. Тьфу!

– Владимир Николаевич, на что я могу рассчитывать? – не стал входить в трудности контрразведки сыщик. – Агентура немцев вам неизвестна? Способы связи? А письмо перехватить не пытались? Из тех, что посылают окольными путями.

– Граф Люциус дипломатической почтой не пользуется, – пояснил Лавров. – Это морской агент наивен, резидент не таков. Мы знаем, что секретную почту от Люциуса возит в Германию некий Кольбе, капитан парохода «Обер-бургомистр». Так-то это рядовой пароход, он делает регулярные рейсы между Петербургом и Штеттеном. Кольбе – почтальон их военной разведки, офицер запаса. Он же связной, через него Люциус передает команды своей агентуре в Риге. Здешняя агентура графа нам неизвестна. Он назначает тайные встречи одному чиновнику из Главного интендантского управления. Между прочим, начальник отделения, действительный статский советник! И еще на подозрении коллежский секретарь из Департамента торговли и мануфактур. Но действуют оба осторожно. Мы подставили им свою прислугу. Теперь читаем бумаги, наблюдаем посетителей и водим по городу. Результата пока нет.

– Понятно, – вздохнул Лыков. – Тогда просьба: если результаты появятся, не замедлите сообщить. А я начну копать с другого конца.

– С какого? – оживились ротмистр с поручиком.

– Охранное отделение держало покойного Филиппова под наблюдением. Вот, посмотрите.

Сыщик выложил на стол бумаги из дела ученого.

– Я оставлю их вам на сутки, можете сделать копии необходимых документов. Важны две вещи. Первое: в материалах наблюдения могут фигурировать немецкие агенты. Ведь кто-то забрал архив и передал его германцам. Значит, этот человек был вхож в дом, возможно, он участвовал в опытах.

– Что за опыты? – тут же встрепенулись военные.

– Пока не знаю. Есть лишь вот это письмо в газету, крайне интересное.

Контрразведчики прочитали послание Филиппова в «Санкт-Петербургские ведомости» и опешили. Таубе недоуменно потряс головой:

– Алексей, это точно не шутка? Новое, неизвестное ранее оружие огромной разрушительной силы? И оно теперь у германцев?

– Я не знаю, – ответил сыщик. – Дознание только начато, вопросов полно, а ответов пока нет.

– А Филиппов ваш не полоумный фантаст? – спросил Олтаржевский. – Или просто заблуждающийся. Что такое он мог изобрести, чтобы прекратить войны? Гениальный ученый-одиночка… Тема для плохого романа!

– Это нам с вами и предстоит узнать, – осадил поручика Лыков. – Я зайду через охранное отделение, узнаю, что есть на покойного у них. А вы, господа, подумайте вот над чем. Нужна экспертиза изобретения Филиппова. Если даже бумаги уже в Германии, кто-то в курсе его идей. Ассистенты, коллеги-ученые, друзья. Но я сам сыщик, треххлористый азот от хлорки не отличу… У вас найдутся компетентные люди? Весь архив забрать не могли, Филиппов ведь много лет издавал научный журнал. Что-то да осталось. Когда мы отыщем бумаги, потребуется грамотное заключение: оружие там или бред сумасшедшего.

– Треххлористый азот – это маслообразная жидкость, – сказал вдруг Олтаржевский.

– И что? – не понял Лыков.

– А хлорка – порошок. Так что отличите.

– А вы откуда знаете про маслообразную жидкость?

– Я закончил физико-математический факультет Варшавского университета.

Коллежский советник повернулся к генерал-майору:

– Вот он и будет отвечать внутри нашей тройки за связь с учеными.

Тот согласно кивнул:

– Да, надо поделить обязанности. Дело, которое нам поручили, на контроле у самого государя. Между нашими ведомствами не должно быть соперничества. Каждый обязан делать то, что у него получается лучше других. Какой Алексей Николаевич сыщик, я знаю. Можете мне поверить, господа офицеры, что выдающийся. За германскими шпионами следит ротмистр Лавров, для этого и создали его службу. А поручик Олтаржевский действительно пусть поищет следы идей Филиппова в ученой среде. Изучит его репутацию среди коллег. Статьи в научных журналах – может быть, он там проговорился о своем изобретении. Схожие идеи у других исследователей, в том числе иностранных. Мариан Ольгердович, кстати, знает пять языков… Следующую встречу предлагаю устроить завтра на Таврической. Иначе мы расконспирируем Владимира Николаевича. Докладчик – Алексей Николаевич, он расскажет нам, что узнал важного в охранном отделении. Согласен?