Лучи смерти - [60]

13-го августа в высшей технической школе в Шарлоттенбурге должен был читать профессор Рапс.

— Господа, я тоже пытался средствами нашей науки разъяснить тайну этой загадочной власти. Все происшедшее можно объяснить лишь в том случае, если предположить, что обладающие этой властью открыли средство в любом месте заставить пространственную энергию действовать. Эту энергию мы с Оливером Лоджем считаем в десять миллиардов лошадиных сил для каждого кубического сантиметра. Наша наука до сих пор не обладала средством свободно ею располагать.

Профессор Рапс продолжал свои объяснения. Вдаваясь в детали, он указал возможные на этом пути достижения. Он покрыл черную доску тридцатизначными цифрами, обозначившими киловатты и калории. Потом доклад стал более популярным.

— Мы не знаем, какими средствами достигается это действие на расстоянии, как производится освобождение пространственной энергии. Чей-то необычайный ум, на столетия переросший нашу науку, вероятно, нашел разрешение задачи…

Сильвестр Бурсфельд в своем ледяном гробу на полюсе мог быть доволен эпитафией, которую произносил над ним немецкий ученый.

Профессор Рапс продолжал:

— Меня охватили противоречивые чувства, когда я сделал открытие, о котором только что сообщал. С одной стороны это была радость исследователя, вероятно, знакомая всем вам, после удачно выполненного лабораторного опыта… С другой стороны — ужас. Господа, ужасна мысль, что такая сверхчеловеческая власть находится в руках человека. Эти изобретатели могут каждый день причинить зло, могут сжечь любой город, уничтожить любую человеческую жизнь. Мы безоружны. Мы должны без сопротивления подчиниться всему, что заблагорассудится обладателям этой власти.

Его сообщение вызвало новое беспокойство. Представители больших газет за большие деньги покупали у студентов их записки. К вечеру 13-го августа, этот доклад распространился по всему свету. От Гаммерфеста[21] до Капштадта, от Лондона до Сиднея дебатировалось это сообщение.

Было ясно, что немецкий ученый, по крайней мере теоретически, напал на след источников загадочной власти. Чем больше углублялись физики всего мира в детали его изысканий, тем более правильными должны были они признать его заключения.

И все-же никому не было известно, какими средствами достигается освобождение энергии… Мысль, что одно какое-нибудь государство может открыть тайну и стать владыкой всего мира, возбудило новое беспокойство.

Во всех концах земного шара ждали новых выступлений власти. Все были охвачены томительным ожиданием.

Это было в полдень пятнадцатого августа. Как всегда, радиотелеграммы прорезали воздух. Внезапно телеграфное сообщение прервалось. До сих пор таинственная власть передавала свои телеграммы через одну из больших европейских или американских станций. Теперь же к востоку от Атлантического океана появилось в воздухе сильное электромагнетическое поле. В середине его находилась высокая узкая башня; оно пульсировало со скоростью ста тысяч колебаний в секунду и излучало энергию в десять миллионов киловатт по всем направлениям; потом оно быстро направилось к западу через океан.

Под ритмический стук телеграфных аппаратов появлялось и исчезало это поле, и все существовавшие в Европе и Америке электрические приспособления двигались в такт. Пассажиры электрических трамваев разбирали слова в монотонном гудении моторов; горящие электрические лампы начинали трещать, и в этом треске слышались те же слова; разговаривающие по телефону внезапно слышали то же самое. Аппараты всех телеграфных станций в эти минуты переставали отправлять свои телеграммы и выстукивали сообщение власти:

«Война кончена. „Власть“ требует послушания. Она карает неповиновение.»

Мир сжался от этих слов. Как удары хлыста, действовали отрывистые фразы, оповещавшие о новом властителе. Словно черная туча, навис над человечеством гнет чужой воли. Правительства и отдельные государственные деятели были беспомощны.

Внешняя политика, правда, не представляла затруднений. Власть приказывала сохранять мир, и оставалось только беспрекословно повиноваться. Но зато осложнилась внутренняя политика. Отдельные народы восставали против своих покорителей, спрашивая себя, стоит ли вообще подчиняться правительству, которое лишь по милости таинственной власти еще держится на своем месте и ежеминутно может быть уничтожено.

Профессор Рапс сидел в своей рабочей комнате. Перед ученым лежала рукопись почти законченной работы. Груды писем и телеграмм покрывали большой стол. Это были запросы ученых институтов, государственных учреждений, частных лиц и чужих правительств.

Он держал в руках пресловутую телеграмму; вид у него был усталый, и подергивающимися губами бормотал он отрывочные слова:

— …Неужели природа потерпит это!.. Разве человек может предписать вечную зиму или вечное лето!..

— «Природа не делает скачков»… За кажущимся скачком следует поправка… Должна следовать, по закону постоянной эволюции…

Война закончилась без приказаний со стороны воюющих держав. Теперь могла лишь идти речь о формальном заключении мира, об узаконении существующего положения.