Лучи смерти - [45]

Президент-диктатор снова разгладил сейвилльскую телеграмму:

— Я придерживаюсь фактов. Власть существует. Она сосредоточена в руках трех людей. Почему они только предупреждают, если могут действовать? Почему они не вмешались в Сиднейскую историю и не помешали сражению?

— Хочу надеяться, что это было им не под силу, иначе они бы это сделали. Пока они только хвастают. Предупреждение было хвастовством,

— Дело идет о вашей жизни, господин доктор Глоссин.

— Я глубоко убежден, что изобретение сейчас находится только в стадии развития. Только этим объясняю я их невмешательство в Сиднейское сражение. Только это поясняет, что они предупреждают, а не запрещают. Содержание телеграммы для меня неопровержимое доказательство, что изобретение не закончено.

Президент-диктатор с возрастающим вниманием слушал объяснения Глоссина.

— Я верю вам. Вывод отсюда простой. Нужно взяться за англичан как можно быстрее, там, куда еще не достигает власть. В Индии… в Южной Африке…

Цирус Стонард нажал кнопку звонка. Вошел адъютант.

— Через полчаса собрать военный совет!

Потом он снова обернулся к Глоссину.

— Мы должны изменить свои планы. Мы хотели напасть на англичан в Англии, теперь, мы должны попытаться сделать это на экваторе. Этим я обязан вашей склонности к частным предприятиям.

Цирус Стонард посмотрел на доктора холодным, ясным взглядом, как змея на свою жертву. В течение нескольких секунд его веки оставались неподвижны, и доктор Глоссин почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Потом президент-диктатор медленно продолжал:

— Есть средство для вашей полнейшей реабилитации. Поймайте их! Если вы их доставите живыми, я награжу вас, как никогда еще не был награжден ни один человек. Если вы доставите их мертвыми, награда будет еще больше. Все средства, которыми располагает страна, будут к вашим услугам. Плевать мне на нейтралитет! Все средства дозволены, раз они помогают доставить мне их. Думайте об этой цели. Достижение ее дарует вам прощение. Неудача равносильна предательству.

— …или они невидимкой прошли сквозь наши ряды…

Эти слова доктора Глоссина, сказанные в присутствии президента-диктатора, точно соответствовали положению вещей.

Когда полковник Троттер первый перескочил через забор Труворовскаго дома, Эрик Трувор со своими друзьями стоял непосредственно возле него. Гипнотическая сила Атмы словно ослепила полковника и его людей.

— Хорошо будет, если нас на некоторое время сочтут мертвыми, — сказал Эрик Трувор, намечая план действий на ближайшее время. Атма и Сильвестр взяли на себя его выполнение. Атма отуманил противников. Сильвестр с помощью маленького лучеиспускателя заставил стрелять из окон оружием, которым был завален Труворовский дом.

В то время, как англичане осаждали дом, они втроем отправились к пещере Одина. На пластинке лучеиспускателя здание было видно до мельчайших деталей. Сильвестр Бурсфельд заработал лучеиспускателем, поддерживая оружейный огонь, пока оставался хоть один патрон.

Эрик Трувор решился пожертвовать своим домом. Когда дверь поддалась под топорами осаждающих, он собственноручно направил большой лучеиспускатель на склад горючего материала. В один миг Труворовский дом превратился в огнедышащий вулкан.

Эрик Трувор следил за этим зрелищем на пластинке лучеиспускателя. Лицо его было неподвижно, словно высечено из камня.

Когда рухнули стены, он отвел взгляд от пластинки.

— Они считают нас похороненными там. Это дает нам возможность спокойно заняться последними приготовлениями.

Аэроплан находился в пещере. Пока доктор Глоссин говорил с Троттером, пока Троттер обмывал свои ожоги в Торнео, Р.Ф.С.I взвился ввысь, унося друзей к северу; незаметно и неслышно летел аэроплан, низко, прячась под прикрытие лесов и гор.

Только когда они удалились на безопасное расстояние, он поднялся выше и полетел над открытым морем, над бесконечными ледяными пустынями.

После трехчасового полета аэроплан стал снижаться, прорезал туман и опустился на ледяной горе, которая, словно чудовищная вершина, высилась над северным полюсом.

Среди этой ледяной горы Сильвестр с изумлением увидел жилое помещение. Те две недели, которые он употребил на свадебное путешествие, не пропали даром для Эрика Трувора: он создал здесь замок, ледяной дворец. Среди плоской, покрытой снегом равнины вздымалась на сто метров голубовато-зеленая сияющая ледяная гора. Она представляла оплошную массивную ледяную глыбу, пока Эрик Трувор не направил на нее лучеиспускателя. Энергия растопила лед. Образовались проходы, залы и комнаты.

Эрик Трувор совершал перелет подобно дикому охотнику. Нагруженный провиантом и горючим материалом, аппаратами и инструментами, носился аэроплан между ледяным дворцом у полюса и Труворовским домом, представлявшим из себя пустую скорлупу, которую осаждал полковник Троттер со своими людьми.

Сильвестр впервые видел новый дом. Они вошли в середину горы, и благодетельное тепло охватило их, маленький лучеиспускатель поддерживал в комнатах нужную температуру, не растапливая ледяных стен.

Эрик Трувор опустился в кресло.

— Здесь нас никто не найдет. Пролетающие над полюсом аэропланы даже и вблизи увидят только ледяную гору.