Лучезарный след - [8]
– Радмилка боится.
– А ты?
– Ещё не знаю. Я сегодня плохо соображаю. Ночью последний посетитель от Владимира ушёл в четвёртом часу. В девять я уже как приличная объявилась в Академии. Сейчас опять всю ночь работать, не опуская попы. Завтра выходной. Народу понаберётся.
– Сама хотела поменяться. Вчера же не твоя смена…
– Ну да. Мы с Радмилкой завтра на гуляния собираемся. Мне нравится, как на Выставке равноденствие отмечают. Отоспаться бы только.
– Днём отоспишься. Я вечером с вами.
Глава II
Харчевня «У Владимира» – заведение довольно милое. Вернее, уютное. Слово «милый» на меня тоску навевает. Мебель из сосны, малиновые скатерти, тяжёлые бордовые портьеры. Всё бы совсем хорошо, но ведь имеются ещё и посетители. Есть же люди общительные и человеколюбивые. Почему я к ним не отношусь?
Каждому необходимо иногда пребывать в одиночестве. Чтобы мысли привести в порядок, посидеть в тишине, освободить голову от чужих проблем. Я – так вообще из тех, кому одиночество требуется отнюдь не в гомеопатических дозах. А в общежитии погрузиться в тишину получается крайне редко. Полнолуние – и то чаще. Вот и бесит меня стройный гул человеческих голосов.
Хотя везде есть исключения. Иногда к Владимиру приходят просто замечательные люди. Накормить их вкусно – одно удовольствие. И дело не в чаевых (в них тоже, конечно), просто мы на уровне интуиции чувствуем, от кого исходит добро, а от кого – дрянь всякая.
Так как я не из тех официанток, кто способен на мелкие пакости, то моё субъективное отношение к захожим добрым молодцам и красным девицам выражается лишь в скорости выполнения заказа. Работала одно время у Владимира одна не одарённая интеллектом особа. Тем, кто ей не нравился, она в суп плевала. Я думаю, такая примитивная месть является следствием явных проблем с психикой и показателем совершеннейшей пустоты черепной коробки. Хозяин однажды получил возможность лицезреть этот подвиг. Настолько изощрённого мата я не слышала ни до, ни после того сумасшедшего дня. Владимир гнал визжащую дурочку по окрестным переулкам до самой подземки, где она перескочила через турникет и скрылась в толпе. Во время погони хозяин размахивал шваброй и несколько раз врезал своей бывшей работнице.
Так бесцеремонно уволенная девица обратилась в суд. Но в итоге сама же осталась виноватой. Полагаю, что судьи тоже посещают харчевни и трактиры. И не всегда оказываются приятны официантам.
Владимир – человек тяжёлый. С тех пор он стал агрессивнее в отношении работников. Злее.
А вот кто в харчевне прекрасен во всех смыслах, так это повар. Мне по работе приходится много двигаться, а то неминуемо растолстела бы. Во вкусе – огромный минус еды. То, что мы потребляем, должно быть необходимым, но никак не вкусным. Не то обвисшие бока обеспечены.
И посетители ценят здешнюю кухню. Народу у Владимира всегда много. Впервые пришедшие часто становятся постоянными.
Сегодня людей набилось под завязку. Я стояла у стойки, постукивала ногтями по её гладкой поверхности и наблюдала за своими столиками, где сидели те самые, постоянные. На сцене пела популярная у местных певичка, называющая себя Бойкой Цветавой. Тут дверь в харчевню распахнулась, и ввалилась компания молодых людей, которые сразу направились к вечно зарезервированному как раз для таких гостей столику. А я за ними.
О! Этих я обожаю!
Всегда радуюсь их приходу. Губы сами собой в улыбку растягиваются.
Стоп! Я же говорила, что никому не улыбаюсь. Соврала! Я улыбаюсь только этим ребятам. Самым лучшим из ЗГ.
ЗГ – значит Званые Гости. Это те люди, каковых приглашать необязательно, но им всегда рады. Клиенты, каких уважают везде, и оставляют им лучшие места – вдруг осчастливят своим присутствием.
Насколько я знаю, эти парни имеют некое отношение к князю Добролюбу. Добролюб – единственный брат ныне властвующего великого князя Святополка. Младший. Прав на престол он не имеет: у Святополка пятеро сыновей. Да может, власть младшему и не нужна. Он вроде бы руководит огромным предприятием. То ли газ добывает где-то в северных областях. То ли алмазы. То есть власти в определённом смысле ему хватает. И денег тоже.
У Добролюба недалеко, на набережной, дворец. Самого князя я видела только по дальневизору, зато его люди заходят частенько. Ведут себя всегда прилично. Вежливые. Помнят, как меня зовут. Оставляют замечательные чаевые. А хороши-то как! Я сейчас про внешность. Все статные, рослые. Любо-дорого глядеть. Одеты с иголочки. У некоторых нашит княжеский герб с рычащим медведем.
Не успели они рассесться, как я уже стояла возле столика, блокнотик наизготовку. Тут на сцене снова затянула песню Бойкая Цветава. Княжеские люди повернулись в ту сторону, а один обратился ко мне:
– Добряна, сообрази что-нибудь сама. Ты наши предпочтения знаешь.
Я отправилась на кухню, распорядилась насчёт еды. А вот вопрос выпивки стоило с Владимиром обсудить. Он у стойки разговаривал по телефону. Старательно прижимал трубку к одному уху и закрывал рукой другое, чтобы пение Цветавы не мешало слушать абонента. Впрочем, на лице читалось, что всё равно ничего не слышит. Думаю, собеседник ему неприятен. Таким образом хозяин мешает разговору, чтобы тот, другой, прекратил его первым. А то мог бы уйти к себе и поговорить спокойно.
