Лучезарный след - [3]

Бред какой-то.

А может, я ей просто завидую?

Я-то сама никому не улыбаюсь. А ведь по работе положено. На свою относительно сытую ученическую жизнь зарабатываю в харчевне в трёх кварталах от общежития. Продаю умение не уронить тарелку с горячим бульоном на колени особо мерзкому клиенту. Они меня раздражают все до единого. И даже за сундук цепочек я бы никому из них улыбаться не стала.

Какая-то я сердитая в последнее время.

Ушла бы с удовольствием из харчевни, но как-то нужно жить в Великограде. Иногда кушать. Платить за общежитие, одеваться, оплачивать пользование Всемирным Кружевом. Нас тут таких много. Кто-то приехал учиться, кто-то – работать. Кто-то приехал учиться, но пошёл работать. И все желают оставаться в столице. Хотя княжество велико. По количеству земель – самое большое государство в мире. Причём, не только в нашем измерении. То есть альтернатив хватает. Однако манит лишь Великоград. Почему-то…

– Побежала я на торжище, – невнятно проговорила Радмилка, крася губы у зеркала. – Должна Златка прийти, она у меня деньги занимала и пачку сигарет.

– Сама скоро уйду. У меня смена, – отозвалась я с кровати, пытаясь удержать в мозгу то, о чём читала в учебнике.

– Да я просто сообщаю. Златка не стремится долги отдавать. Тут мы с ней похожи.

Раздался стук в дверь. Я заметила, как удивлённо взметнулись Радмилкины брови. И сама изумилась: неужто Злата? Они друг у друга постоянно деньги занимают. И курят столько, что селекционерам пора уже приспособить земли Руси под выращивание табака. Пусть даже магическим способом. Но дверь открылась, и на пороге появилась староста общежития. Дородная такая женщина, ещё не пожилая, но уже вся седая. Свои волосы она никому старается не показывать. Следует древней традиции, о которой в больших городах люди предпочитают забывать. Просто мы с ней однажды в душе одновременно мылись. Общежитие – оно и есть общее житьё. Красивые такие седые волосы до колен.

– Девочки, – властно обратилась к нам староста, входя в комнату и прикрывая за собой дверь, – Радмила, Добряна, у меня для вас новость.

– Хорошая или плохая? – поинтересовалась Радмилка, снова поворачиваясь к зеркалу.

– Даже не знаю, – загадочно произнесла староста.

– Малина Борисовна, – я поднялась с кровати и отложила в сторону учебник. – Какой у вас костюм! Обалдеть!

– Красивый, правда? – заулыбалась староста. – Это у меня дочка в Подпекаемые земли ездила отдыхать. Привезла вот. Всё, как у них. По моде. Шаровары. Рубаха длинная. И этот… как его бишь?.. вылетело.

– Тюрбан, – подсказала Радмилка. Она знала. Она одно время торговала как раз такими шмотками, привозимыми из Подпекаемых земель и всяких сопредельных территорий.

– Ну да, – кивнула Малина Борисовна. – Хлопок. Нежненький такой. Полосатенький, яркий. Ох, мне так нравится!

– Ага, – Радмилка пощупала ткань. – И качество хорошее. Видно.

Я покивала.

– Ну, так что там с новостью?

– Девочки, – староста всплеснула руками. – Соседку я к вам подселяю.

– Не-е-ет, – простонали мы с Радмилкой. Вернее, я простонала, а Радмилка возмутилась. А что? Меньше народу – дышать легче.

– Не спорьте, – Малина Борисовна посуровела, спорить с ней действительно расхотелось. – Там такая девица. Она с Острова. Не могу же я её куда попало поселить. А у вас комната приличная, и вы тоже обе вроде ничего. И кровать одна свободна.

– И чего этой профурсетине нужно в нашей Академии? – голос Радмилки звучал нагло, но говорила она полушёпотом.

Это неудивительно. Когда речь заходит о людях с Острова, все, кроме разве что самых смелых, понижают голос. А самые смелые на всякий случай оглядываются по сторонам. Дело в том, что, даже если рядом нет посторонних, всегда существует возможность, что тебя услышит человек с Острова. Поэтому лучше не говорить про Островных гадости, пусть они этого иногда и заслуживают. Чародейное сословие, что тут скажешь? Мы, Численные, можем сколько угодно прогрессировать, совершенствовать технические изобретения, продвигаться дальше в научных открытиях, но колдуны всегда будут впереди.

– Не знаю, – Малина Борисовна тоже заговорила тише. – Я двадцать лет староста общежития. При мне эта девочка уже четвёртая из Островных, кто хочет учиться у нас. Раньше, говорят, желающих находилось больше. И я всё время думаю: для чего им это? У них же там свои школы и училища. И высшие всякие тоже. Зачем им наше образование?

«И вправду, зачем?» – озадачилась я. И подумала, что совсем не хочу жить в опасной близости с Островной. Радмилка выразила мои, и заодно свои, мысли вслух:

– Не надо, Малиночка Борисовна. Её лучше вообще селить отдельно. Я колдунов с детства боюсь. У меня с их сословием недоговорённости вечно какие-то. Или у них со мной. Да и никто в нашей общаге не захочет.

– Некуда мне её селить отдельно, – прикрикнула староста. – Прекрати мне! У них тоже свой кодекс существует. Она не станет колдовать налево и направо. Сказала к вам, значит – к вам!

Малина Борисовна резко развернулась и вышла, хлопнув дверью, словно поставила жирную точку в разговоре.

– … – Радмилка бессовестно ругнулась. – Не хочу я с ней рядом жить. Я, допустим, кружку вовремя не помою, а она возьмёт и в крысу меня превратит. Замечательно!