Лучезарно-голубое - [23]

– И правда, – перебил его Дик Барти, – как удачно, что вы оба здесь. Свадьба, возможно, состоится в ближайшее время. Вам захочется присутствовать на ней. – Он бросил влюбленный взгляд на Нэн, сидящую рядом с ним. Нэн была серьезной и сосредоточенной.

– Нэн не может выйти замуж без меня, – сказала Дороти. – Из Паджеттов остались только мы двое.

Бланш начала произносить слова сочувствия. Все было очень мило, вежливо и чинно. И все это Джонни предстояло разрушить.

Как только ему представилась возможность, он вмешался в разговор.

– Вы слышали когда-нибудь о Родерике Граймсе?

Бронзовое лицо Бланш, на тон бледнее волос, нахмурилось.

– Мне кажется, я слышала это имя.

– Он пишет книги, – сообщил Джонни.

– Точно, – сказал Дик, – об убийствах.

Барти посмотрел на Джонни. Одно-единственное слово разрушило атмосферу, установившуюся в комнате.

– Так и есть. Время от времени я занимаюсь сбором фактов для его книг. На этот раз он поручил мне работу, которая и привела меня сюда. Я должен выяснить кое-что по делу Макколи.

Джонни услышал судорожный вдох Бланш, но лицо ее мужа не изменило своего выражения. Зато уголки рта Дика Барти дернулись, а взгляд серых глаз замер на лице Джонни.

– Неужели вы хотите говорить о Кристи? – с негодованием произнесла Бланш.

– Боюсь, что так. Видите ли, миссис Барти, – сказал Джонни, – Граймс…

– Я знаю о нем. Он подробно описывает такие вещи в своих книгах, – небрежно проинформировал всех Дик.

Со своего уютного места рядом с Диком Нэн спросила:

– А кто такая Кристи?

– Кристи Макколи, – ответила старая дама. Изо рта у нее упали хлебные крошки. – Бедная Кристи Макколи.

– Кристи, – объяснила Бланш, – была внучкой мадам Барти.

– Дочь Нелли, – сказала старая дама, – единственная дочь моей единственной дочери, как я обычно выражаюсь.

Бланш с тревогой посмотрела на старую женщину. Джонни показалось, что он мог прочитать ее мысли. Старуху необходимо удалить из комнаты. Мысль была настолько явной, что он стал ждать ее осуществления.

Но тут Барт резко спросил:

– Этот Граймс собирается описать всю эту историю?

– Ну, все зависит от того, что я смогу сообщить ему, – ответил Джонни. – Такие старые дела должны отвечать некоторым критериям, которые он сам определил.

– И что это за критерии? – строго спросил Барт.

– Из этого должно выйти интересное повествование, сэр, – мягко ответил Джонни.

– Не думаю, – сказала Бланш, – что нам бы этого хотелось. Как он может так поступать, даже не посоветовавшись с семьей? – Бланш бросила нервный взгляд на старую даму, которая, словно ящерица, зловеще наблюдала за ней.

– В свое время это событие было сенсацией, – проговорил Дик. – Поэтому оно принадлежит публике, так я полагаю. Правда, Джонни?

Он был спокоен. Говорил разумно. Джонни подумал, что если он убил Кристи Макколи, то это был самый хладнокровный убийца на свете.

– Граймс всегда обращается очень осторожно с тем, что не попало в газеты, – сказал Джонни. Он поднял бокал с вином. Для него это был своего рода символ. Если члены семьи Барти разрешат, он станет их гостем и выпьет вино.

Нэн вопросительно посмотрела на Дороти.

– Ты знала что-нибудь об этом?

– Ну, это просто работа, – осторожно ответила Дороти.

– Вы хотите побеседовать с нами? – спросил Барт.

– Я надеялся, что это возможно. – Вино осталось нетронутым.

– О Кристи? – Бланш облизала языком губы. – Мне кажется, мистер Симс, вы просто не понимаете, о чем просите. Вы приехали сюда…

Нэн переводила взгляд с одного лица на другое. Барт сурово молчал.

Джонни снова поставил бокал.

– Я прошу у вас прощения, – сказал он, – если вы считаете, что я проник в ваш дом обманным путем. Но это просто работа, которую я должен выполнить.

Джонни встал.

– Разрешите откланяться.

Нэн воскликнула: «Ох!», как бы протестуя против чего-то, непонятного ей.

– Куда он собирается? – спросила старая дама. – Он еще не пил чая. Вы знали Кристи, молодой человек?

– Нет, мэм, – тихо ответил Джонни, – я только хотел узнать о ней.

– Сядьте, – приказала старуха. – Я расскажу вам.

– Мама, – слабо возразила Бланш.

– Успокойся, – резко сказала старуха. Ясно было, что она любила говорить наперекор Бланш. – Я давно не вспоминала о Кристи. Хотя нет, я думала о ней только прошлой ночью. Бедное дитя. Ее убили в этом доме, – в голосе дамы не было ужаса, по крайней мере, уже не было. – Прямо в этом доме, – повторила она.

– Я знаю, – быстро сказал Джонни. Он видел, как Нэн придвинулась ближе к Дику, как Бланш делала глазами знаки мужу. Дик не двигался и молчал.

– Кристи убил ее муж, – энергично сказала старуха. – Ужасный человек. С самого начала он мне не нравился. Я сказала Барту, своему мужу, что нельзя отпускать Кристи с этим ужасным человеком. И Натаниэль был со мной согласен. – Старуха покачала головой. Ее обвислые щеки задрожали.

– А чем он был так плох? – спросил Джонни.

Дик Барти сидел тихо, но настороженно. Возможно, это было его естественное состояние, как у дикого зверя, всегда готового встретить опасность.

– Этот Макколи был пьяницей, – ответила старуха, – пил где-то до поздней ночи. И потом, он встречался с этой ужасной женщиной. Он совсем не подходил Кристи.