Ложные клятвы - [2]

Эдвард Бэллами, джентльмен до мозга костей, со взглядами весьма старомодными, теперь недвусмысленно давал понять, что, хотя до сих пор довольствовался отношениями чисто платоническими, продолжать в том же духе не намерен. Настало время выбора.

И что прикажете делать ей, Дженнифер? С тех пор как жизнь ее разбилась на мелкие кусочки, прошло больше пяти лет. Она искренне привязалась к Эдварду — значит, наверняка удастся выбросить прошлое из головы и начать все сначала… И дать ему то, что он требует?

— Ну так как же, дорогая?

Ясные, серые глаза безмятежно обратились на Эдварда.

— Я буду рада.

Торжествующе улыбнувшись, Эдвард завладел рукой спутницы и ласково сжал тонкие пальцы. Затем машина неслышно тронулась с места.

— Не вижу смысла затягивать с помолвкой, — проговорил он. — Как ты смотришь на то, чтобы сыграть свадьбу весной?

Еще минута — и лимузин свернул с шоссе на боковую улицу. Особняк, где проводился аукцион, переливался огнями. У высоких кованых ворот дежурил полицейский в форме. Взглянув на пригласительный, с золотым тиснением, билет Эдварда, он махнул рукой: проезжайте!

Лимузин величественно въехал на парковочную площадку, уже забитую машинами, и молодые люди вышли у внушительной двери, напротив которой застыл охранник в штатском.

— На сегодня вы свободны, Смизерз, — обратился Эдвард к шоферу. — Обратно мы возьмем такси.

Дженнифер, в который раз восхитившись тактичностью своего поклонника, ступила на мраморный пол вестибюля, где служитель в ливрее тотчас же подхватил ее пальто. Секунду-другую спустя их уже приветствовал седовласый хозяин — обедневший граф, как впоследствии выяснилось, — а еще один слуга подоспел с бокалами марочного шампанского.

Молодые люди проследовали в ярко освещенную столовую и там смешались с толпой разодетых гостей. Эдвард представил свою спутницу двум-трем друзьям, а затем, понизив голос, привлек внимание Дженнифер к паре охранников, что ненавязчиво расхаживали среди приглашенных.

Ужин а-ля фуршет удался на славу, шампанское лилось рекой. Эдвард, как всегда, излучал спокойную уверенность, однако за внешней невозмутимостью своего спутника Дженнифер ощущала нарастающее возбуждение, азарт заядлого игрока.

Ближе к половине десятого гости перешли в аукционный зал: просторный салон с двойными дверями в каждом конце. У входа каждому вручили каталог и проводили на места. Худощавый бодрячок, с редеющими волосами, тщательно зачесанными так, чтобы скрыть залысины, стукнул молоточком — и торги начались.

Среди выставленных на продажу драгоценных камней попадались и впрямь уникальные, как ограненные, так и кабошоны. Но Эдвард невозмутимо наблюдал за происходящим, не выказывая и тени интереса, пока дело не дошло до последнего лота.

Гулко откашлявшись, аукционер объявил: — Заключительный лот: бриллиант чистой воды, известный под названием «Царица Савская».

Подробно описав происхождение камня, он предложил начать с двухсот пятидесяти тысяч.

Цену набавляли понемногу: потенциальные покупатели пытались оценить, велика ли конкуренция. Сложив руки на коленях, Эдвард выжидал. И только когда цена дошла до трехсот пятидесяти, легко взмахнув каталогом, вступил в бой.

Двое претендентов выбыли довольно быстро, уступив поле битвы Эдварду и аристократического вида даме средних лет, в которой наметанный взгляд Бэллами сразу опознал перекупщицу.

Дама упорно не желала сдаваться. При каждом взмахе морщинистой руки рубин в ее перстне вспыхивал ослепительным алым пламенем. Цена взлетела еще на пятьдесят тысяч, и конкурентка покачала головой, признавая поражение.

— Четыреста тысяч фунтов! — в третий раз повторил аукционер, поднимая молоточек.

Эдвард благодушно улыбнулся Дженнифер. Та просияла в ответ.

Но вот взгляд аукционера, скользнув по залу, задержался на задних рядах… Бодрячок вопросительно изогнул брови, кивнул и возгласил:

— Четыреста пятьдесят!

Над толпой, точно ветер над полем, прокатился возбужденный гул. До сих пор конкуренты набавляли по пять или десять тысяч за раз. А тут вдруг кто-то взял да и повысил цену сразу на пятьдесят тысяч.

На мгновение Эдвард опешил. Но тут же голубые глаза воинственно сверкнули, и он, как ни в чем не бывало, надбавил столько же.

Аукционер бесстрастно повторил последнюю цифру и взглянул на нового претендента. Тот с ответом не замедлил.

Дженнифер закусила губу. Она-то надеялась, что, назвав сумму столь несусветную, новоприбывший исчерпал свой потенциал. А выходит, что нет!

— Ты, случайно, не видишь, кто против меня играет? — тихо спросил Эдвард, повысив цену еще на пятьдесят тысяч.

Дженнифер незаметно оглянулась через плечо. В дальнем конце зала небрежно прислонился к стене джентльмен в безупречном вечернем костюме. Он не смотрел в ее сторону, однако Дженнифер тотчас же узнала и надменную посадку головы, и непринужденную позу. Дыхание у нее перехватило, а сердце словно остановилось. Нет-нет, это не Дон. Не может этого быть!

А тот чуть повернулся, и Дженнифер отчетливо различила ястребиный профиль. Ох, Боже милосердный, эти властные, резкие черты ни с чем не спутаешь… Дженнифер чувствовала, что вот-вот лишится сознания, но не отрывала от него взгляда.