Ренард встал и обошел стол, чтобы крепко обнять рыдающую девушку, ведь он не знал, как ей ответить.
* * *
Тень мелькнула на окраине Давиллона, скользила между факелов и фонарей, незаметная в ночи. Она была тихой. Порой ухала сова, иногда шипел на улице кот, шуршал ветер, и это тревожило тишину, но не бегущая фигура.
Она почти не замедлялась, добравшись до стены на краю, забралась по поверхности так легко, будто там была лестница только для фигуры. Быстрый прыжок, взгляд, проверяющий, что рядом нет часовых, а потом вниз с другой стороны, где ждала трава, покрытая росой.
Если бы Виддершинс знала, что была меньше, чем в сотне ярдов от места, где Ируок перелез через стену, когда пришел в Давиллон… это вряд ли что-то изменило бы.
Она была раздражена из-за своего пылающего гнева, который подбивал ее взять рапиру и пригрозить Игрейн и Сикару. Ее ярость разжигала вина за убийства Ируока, неудобство Ольгуна из-за присутствия существа, и она была уверена, что ей нужно побыть вдали от друзей, пока она не убедится, что взяла себя в руки.
Но это было отговоркой, и она знала это. Она бежала от боли и ненавидела себя за это. Но все равно убегала.
Она надолго замерла, присев, тяжелый мешок свисал с плеча, она смотрела туда, откуда пришла. Давиллон был ее миром. Только это она знала. Там жили все, кого она любила.
Но там она получила все раны ее плоти, сердца и души. Первое могло зажить, но последнее тут точно не восстановится.
А потом она заставила себя встать, посмотреть на дорогу впереди, вьющуюся среди темных и слабо покачивающихся деревьев к незнакомому горизонту. Она никогда не была там, не подбиралась и близко. Она не знала, что лежит за ним.
— Мы вернемся, Ольгун. Давиллон так просто от нас не избавится.
Бог вежливо рассмеялся.
Споря с ним насчет чувства юмора, Виддершинс пошла по открытой дороге, город и все, что она знала, пропадало вдали за ней.
