Ложная слепота: Ложная слепота. Боги насекомых. Полковник - [127]

Она парит перед ним как ангел-мститель, но рука с мечом замирает. Она прекрасна – еще больше, чем во плоти, – хотя полковник хорошо представляет, как выглядит ее физическое тело сейчас, после долгих лет маринования в катакомбах. Он пытается выжать из этого знания крохотное мстительное удовлетворение, но у него не получается.

– Спасибо, что сказал, – наконец произносит Хелен.

– Ничего определенного…

– Но шанс есть. Да, конечно. – Она наклоняется вперед. – Ты ожидаешь… в общем, когда ты поймешь, что именно там говорится? В сигнале.

– Я не знаю. Рассматриваю варианты. Скажу тебе, как только что-нибудь узнаю.

– Спасибо, – ангел рассыпается, но вдруг вновь сгущается от неожиданной мысли: – Разумеется, ты мне не позволишь поделиться этой информацией, да?

– Хелен, ты знаешь…

– Ты уже заблокировал мой домен. Стена появится, как только я попытаюсь рассказать кому-то, что, вероятно, мой сын жив. Так?

Он вздыхает:

– Это не моя инициатива.

– Это вторжение – вот что! Притеснение.

– А тебе было бы лучше, если бы я просто ничего не сказал?

Как только Хелен обрывает связь, Небеса рассыпаются и вокруг появляются голые стены квартиры, он понимает, что это очередная фигура привычного танца. Шаги не меняются: он выстраивает баррикады, она в ярости бьется о них, и энергия идет к стандартному пустому равновесию. В принципе, даже неважно, на месте ограничения по безопасности или нет. Кому она скажет, в конце-то концов?

На Небесах все ее друзья воображаемые.

– Это Джим Мур.

Полковник стоит на краю пустыни. Рядом на холостом ходу работает «ниссан», как верный пес.

– В ближайшем будущем я буду недоступен. И не могу сообщить вам, куда направляюсь.

Последние двадцать четыре часа он был фактически голым: ни спецобуви, ни оружия, ни армейских жетонов. Ни наблюдения: окно в ноосферу, хранителя секретов, станцию, усилитель и координатора событий – всю смарт-технологию он оставил позади. Даже отключил кортикальные имплантаты, выбросил зрение вместе со снаряжением. Осталась только голосовая почта, отправленная с отсрочкой. Когда сообщение дойдет до адресата, полковник будет вне досягаемости.

– Я надеюсь представить полный отчет после возвращения. Но точно не знаю, когда вернусь.

Он стоит, взвешивает цену и оценивает риски. Угрозы великих богов и опасность божественного равнодушия. Угрозу от пришельцев из другого мира и из этого. Безумное тщеславие при мысли, что какой-то жалкий троглодит, едва слезший с дерева, может использовать одних против других.

Цену собственного сына…

– Я полагаю, что мой послужной список дает мне некоторую свободу. Прошу вас на время моего отсутствия воздержаться от выяснения моего местонахождения.

Он, конечно, не верит, что его послушают. «Ниссан» украден, логи подправлены, следы самоволки стерты. Машина полковника курсирует по Олимпийскому полуострову под подпиской о невыезде, оставляя след из хлебных крошек – на случай если поблизости окажется отслеживающий алгоритм.

– Я полностью осознаю… нарушение безопасности, которое представляет мое отсутствие. Вы знаете, что я никогда бы так не поступил, если бы не считал это крайне важным.

«Может, вы действительно чувствуете себя в безопасности, когда спите со своими гигантами. Они еще не ворочались и не раздавили вас во сне. Полагаю, вы думаете, это дает гарантию того, что в будущем ничего подобного не случится. Я никогда не буду настолько безрассудным.

Снова».

Не нужен рой, чтобы понять, с какой простой и незатейливой легкостью им манипулировали. Стратегия троглодитов: найди ахиллесову пяту, смастери лазейку, вставь до упора. Сфабрикуй надежду из помех. А потом сожаление и слабая надежда на искупление довершат остальное.

От этого легко отмахнуться, хотя бы ни миг: сама мысль о том, что одинокий старый исходник может что-то значить для коллектива с богоподобным интеллектом, – невероятное, умопомрачительное самомнение. Мысль о том, что невзрачного троглодита могут заметить, уже не говоря о том, чтобы им манипулировать.

При всех страхах и недоверии он должен признать: сейчас сострадание – самое простое объяснение.

Он отправляет сообщение, и передатчик выскальзывает из пальцев. Прощальное слово уходит за тысячи километров, когда ботинок топчет крохотное устройство в пыли; командование узнает обо всем в свой черед. Полковник оставляет позади все, кроме одежды, двух капсул с противоядиями широкого спектра и достаточным количеством еды для похода к монастырю в одну сторону Если мыслительные процессы Двухпалатников коренятся в религиозной философии, он надеется, что эта вера проповедует милосердие к заблудшим душам и прощение нарушителям границ.

Никаких гарантий, конечно. Есть столько способов прочесть данные, которые ему даровал рой. Возможно, он – лишь пешка в большой игре или голодное насекомое, которому однажды попалась крошка с небес, и теперь оно возомнило себя на короткой ноге с Господом. Во всех сценариях и противоречащих друг другу гипотезах несомненно одно – что это единственное озарение после многих лет. Теперь полковник жаждет большего настолько, что рискует всем. Сын пропал, но его нашли.

Сири возвращается домой.