Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям - [62]
Эта точка зрения предполагает, что наши воспоминания о травмировавших нас событиях сохраняются в памяти как фрагментарные изображения, эмоции и ощущения, не связанные четкой структурой. Солдат может помнить запах поля боя, звук выстрелов и вкус крови, но не помнить при этом конкретных событий. Сторонники теории травматических воспоминаний заявляют, что именно поэтому люди, страдающие от посттравматического синдрома, часто испытывают мощные флешбэки, повторные переживания прошлого – они вспоминают лишь маленькие фрагменты травматических воспоминаний, а не события целиком.
Кроме идеи о том, что мы можем сохранять такие воспоминания в виде отдельных фрагментов, не связанных общей структурой, сторонники обсуждаемой точки зрения также заявляют, что в процессе высокоэмоциональных событий люди могут как бы «раздваиваться». Термин «раздвоение» используется по-разному, но наиболее часто он описывает такие симптомы, как дереализация – чувство, что мир вокруг не реален, и деперсонализация – чувство, что ты сам не реален[157]. Такое раздвоение предположительно может возникнуть во время эмоционально значимых событий, когда человеку кажется, что он на самом деле не здесь в данный момент времени, или после такого события, когда человек постоянно испытывает ощущение своей нереальности.
Приверженцы теории травматических воспоминаний, в частности Юдит Альперт, профессор прикладной психологии, в 1998 г. создавшая рабочую группу из коллег с целью изучения природы травматических воспоминаний[158], предполагают, что раздвоение – это «психологическая защита от воздействия травмы и психический механизм, который с большой долей вероятности отвечает за амнезию и гипермнезию, часто встречающиеся у людей, испытавших сильные переживания от событий». Другими словами, события могут настолько травмировать, что наше сознание испытывает трудности при обработке информации о них, фактически стирая воспоминания. Это утверждение по сути своей противоречиво, потому что одновременно предполагает и возможность амнезии – забывания фактов, и гипермнезии – очень подробного восстановления событий в сознании.
По собственному опыту знаю, что это мнение широко распространено как среди практикующих терапевтов, так и среди людей, не искушенных в психотерапии. Но является ли верным предположение о феномене раздвоения как реакции на травму? Это очень важный вопрос, поскольку, по мнению врача Ангелики Станилоу и ее коллеги Ганса Марковича в обзоре теории раздвоения 2014 г., «диссоциативная амнезия – одно из самых загадочных и противоречивых психических расстройств»[159].
Такие исследователи, как Портер и Берт, говорят о том, что доказательства в поддержку теории травматических воспоминаний неубедительны. Начиная с 2000-х гг., основная масса исследователей утверждает, что, хотя возможность раздвоения существует, люди, как правило, не «раздваиваются» во время эмоционально значимых событий, и нет доказательств нарушения процесса запоминания во время стрессовых ситуаций. Также маловероятно, что существует так называемая репрессия, то есть вытеснение эмоциональных воспоминаний в подсознание, подальше от прямого доступа, но к этому вопросу мы вернемся позже.
К теории травматических воспоминаний близко примыкает, хотя и отличается от нее, и медицинская теория кодирования информации о травме. Она также предполагает некоторое купирование воспоминаний о эмоционально значимом событии, но фокусируется исключительно на принципах работы мозга. Основная предпосылка теории – несчастные случаи или насильственные нападения могут нанести мозгу физическую травму, которая в результате может привести к амнезии. Другими словами, физическое повреждение частей головного мозга фактически может привести к потере памяти.
Медицинская теория также включает идею мнестического блока. Она утверждает существование такого типа амнезии, который связан не с физическими повреждениями мозга, а с нарушениями механизма его работы. По словам Ганса Марковича и его коллег из Билефельдского университета[160], синдром мнестического блока «связан с нарушением метаболизма мозга, которое может включать изменения в различных нейромедиаторах и гормональных системах (агонисты ГАМК, глюкокортикоидные гормоны, ацетилхолин)».
Эти виды медицинских поражений не приводят к фрагментации памяти (как в невнятной теории травматических воспоминаний), скорее вместо того, чтобы пропустить провоцирующее событие, они вызывают амнезию – на недели или даже годы. Эта теория обоснована научно и неопровержима с позиции медицины, нарушения – структурные или функциональные – работы отделов мозга, ответственных за формирование воспоминаний, неизменно ведут к нарушению памяти. Однако такие специфические повреждения мнемонической системы мозга случаются довольно редко, исключая патологические условия, влияющие на ухудшение памяти каждого из нас в преклонном возрасте, например болезнь Альцгеймера или деменция.
Несмотря на утверждения о негативном влиянии травм на память, большинство современных исследований поддерживает идею о том, что существует так называемый «эффект преимущества травмы», исключая случаи серьезных нарушений работы мозга. В 2007 г. Стивен Портер и Кристин Пис из Университета Далхаузи опубликовали исследование, посвященное этой теме
Почему существует зло? Это один из самых важных вопросов, беспокоящих человечество. Кажется, что злые люди какие-то особенные - живут по другим правилам и меркам. Но так ли отличается мозг психопата от мозга обычного человека? Скольких людей посещают фантазии об убийстве? Можно ли считать искусственный интеллект злом? Делают ли вас плохим человеком ваши сексуальные наклонности? Кто и почему становится террористом? «Психология зла» - это подробное и увлекательное исследование темной стороны человека.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Эта книга посвящена вопросам по теме будущего и технологий, на которые в течение года отвечали эксперты проекта The Question. В XXI веке нам кажется, что мы живем в будущем из научной фантастики: нас окружают роботы, сенсорные экраны и виртуальная реальность. Технологии развиваются с невероятной скоростью – и от этого появляется все больше вопросов. Этично ли экспериментировать над генами людей? Когда мы начнем колонизировать другие планеты? Почему, наконец, айфон такой дорогой? В этой книге мы собрали мнения экспертов, которые каждый день отвечают на интересующие людей вопросы на сайте.
В наше время научные открытия совершатся большими коллективами ученых, но не так давно все было иначе. В истории навсегда остались звездные часы, когда ученые, задавая вопросы природе, получали ответы, ставя эксперимент в одиночку.Джордж Джонсон, замечательный популяризатор науки, рассказывает, как во время опытов по гравитации Галилео Галилей пел песни, отмеряя промежутки времени, Уильям Гарвей перевязывал руку, наблюдая ход крови по артериям и венам, а Иван Павлов заставлял подопытных собак истекать слюной при ударе тока.Перевод опубликован с согласия Alfred A, Knopf, филиала издательской группы Random House, Inc.
Настоящее издание поможет систематизировать полученные ранее знания, а также подготовиться к экзамену или зачету и успешно их сдать. Пособие предназначено для студентов высших и средних образовательных учреждений.