Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям - [36]

Эйдетические образы также отличаются и от обычных зрительно-образных воспоминаний, которые предположительно могут храниться в нашей памяти вечно, – они сохраняются в памяти лишь пару минут, после чего непроизвольно угасают. По всей видимости, образы исчезают постепенно, по кусочкам, а не сразу и целиком, и эйдетики никак не могут контролировать этот процесс, определяя, какие элементы изображения удерживать в памяти дольше остальных. Таким образом, эйдетические образы представляют собой уникальные проявления мгновенной памяти, которые не могут сохраняться надолго. И хотя они много надежнее и совершеннее иных образов зрительной памяти, эйдетические образы все-таки не застрахованы от манипуляций и могут содержать определенные опущения или ложные детали, то есть подвергаться тем же искажениям, что и другие виды воспоминаний. По словам Сирлемана, даже эйдетики могут неточно запомнить увиденное в целом, а также забыть детали изображения. Выходит, и столь уникальная способность запоминать визуальную информацию не лишена определенных недостатков.

Более того, по имеющейся у нас информации, этот вид памяти в полной мере представлен только у детей. В одном из немногочисленных обзоров литературы по этой тематике, датируемом 1975 г., исследователи Синтия Грей и Кент Гаммерман[80] утверждали, что эйдетической памятью обладают около 5 % детей, в то время как взрослых обладателей эйдетической памяти не встречается вовсе. При этом чаще всего эйдетическая память встречается у детей с нарушениями развития, в частности у тех, кто перенес травму головного мозга, среди них эйдетиками являются около 15 %. Таким образом, вполне возможно, что взрослые совсем не обладают эйдетической памятью[81].

Подобные выводы заставили некоторых исследователей, таких как Энрол Гирей и его коллеги[82], задуматься, не является ли эйдетическая память на самом деле недоразвитым видом памяти, которым мы пользуемся в раннем возрасте, пока не научимся осознавать и кодировать информацию более абстрактно. В таком случае это бы значило, что проявление у ребенка эйдетических способностей является не преимуществом, а, напротив, первым признаком нарушения развития. Таким образом, феномен, по своим характеристикам наиболее близкий к явлению фотографической памяти, на самом деле не такой уж показательный и распространенный. Вы удивитесь, но, несмотря на то что уже к концу 1970-х гг. подавляющее большинство ученых считало фотографическую, или эйдетическую, память не более чем мифом (за исключением крайне редких и непродолжительных проявлений подобных способностей у детей), ее идея по-прежнему популярна в современном обществе.

Но как все это связано с людьми, обладающими исключительной автобиографической памятью? С точки зрения теории – никак. И какой бы привлекательной ни казалась перспектива связать это с феноменом исключительной автобиографической памяти, очевидно, что в последнем случае воспоминания являются результатом совершенно иных процессов. Среди взрослых, обладающих исключительной автобиографической памятью, конечно же, могут встретиться и те, кто обладает фотографической памятью и чьи образно-зрительные воспоминания вне зависимости от времени могут оставаться предельно четкими, подробными и при этом затрагивать несколько органов чувств. Однако память таких людей все же работает иначе, нежели у эйдетиков: в отличие от яркого, но непродолжительного визуального эха, которое вспыхивает в памяти последних, люди с исключительной автобиографической памятью имеют дело с информацией, которая хранится в их памяти довольно долго. В 2013 г. Лоуренс Патихис и его команда из Калифорнийского университета опубликовали результаты исследования[83], целью которого было выяснить, насколько точными являются воспоминания людей с исключительной автобиографической памятью. Или, что вернее, какова у таких людей вероятность совершения ошибки. Ученые задались следующим вопросом: «Подвержена ли память людей, обладающих исключительной автобиографической памятью, тем же искажениям и ошибкам, что и память обычного человека, или же эти способности каким-то образом ограждают своего обладателя от суггестивного воздействия?» В попытке найти ответ на свой вопрос исследователи провели три эксперимента, целью которых было выяснить, проявятся ли у испытуемых ложные воспоминания. В экспериментах приняли участие 20 подлинных обладателей исключительной автобиографической памяти.

В ходе первого эксперимента ученые использовали так называемый тест DRM[84] (назван по именам создавших его ученых, Дж. Диза, Г. Родигера и К. Макдермотт). В соответствии с этой методикой испытуемым зачитывался список соотносимых друг с другом слов, которые они должны были запомнить. Например, такие слова, как «ночь», «грезы», «подушка» и «темнота». Позднее, когда испытуемых просили назвать слова из списка, большинство вспоминали иные слова, хоть по смыслу и относимые к зачитанным, но в список не входившие. Так, например, к приведенным в вышеуказанном примере словам они могли добавить слово «сон». Когда испытуемых спрашивали о том или ином ложном слове, которое они назвали, участники эксперимента зачастую утверждали, что были уверены в том, что это слово фигурировало в списке, в результате чего неточность вызывала в их памяти пусть и крошечное, но все же ложное воспоминание. Таким образом, оказалось, что участвовавшие в эксперименте обладатели исключительной автобиографической памяти так же склонны называть слова, не фигурирующие в списке, как и участники контрольной группы, такой памятью не обладающие.