Ложь. Записки кулака - [26]

— И что, Серёга, ты предлагаешь?

— Ну, в первую очередь, нужно закупить такую же технику, какую имел Сомов, не хуже!

В это время в избу вошел сват Григорий Чульнев с двумя сыновьями — Петром и Семеном. Все трое рослые, жилистые, словно сделаны на одну колодку. Поздоровавшись за руку с мужиками, они расселись, и Григорий спросил, обратившись ко всем присутствующим:

— О чем речь идет?

— Да вот, Сергей говорит, что нужно закупить новую технику, а старье сжечь — усмехнувшись, ответил Иван Лавлинский, — а как ты, Григорий, думаешь?

— Ты, Хохол, не смейся, я уже слышал об этом. Дело стоящее.

— Но Сомову присылали эту технику германцы, а кто нам пришлет? — Подал голос Егор Иванович.

— А нам германцы не нужны, — ответил Сергей. — Все, что нам нужно, имеется в Воронеже. Только что я приехал оттуда и все видел своими глазами. Мало того, если мы всерьез возьмемся за дело, то нам не только дадут все необходимое, но и заплатят за все, а мы будем должны отдать долг в течение трех лет. Даже обещали прислать агрономов, чтобы обучить нас правилам земледелия и даже снабдить элитными семенами.

— Свежо придание, но вериться с трудом! — съязвил Егор Иванович, — наобещают золотые горы, а потом в кусты.

— Ты, батя, никому и ничему никогда не верил, — вспылил Никита, — вот и ковыряй землю своей сохой, а мне надоело!

— Прошу всех успокоиться, — подал голос Чульнев, — Серега дело говорит, а поэтому нужно подумать и все обсудить.

Сергей помнил слова бабушки Веры насчет отца и боялся, что тот может испортить всю обедню. Ему хотелось привлечь на свою сторону Рыбиных, но они молчали. Его беспокоило, что сам Митрон плохо слышит и не все понимает, а сыновья, без его согласия, ничего не решают. Другие молчали потому, что не имели своего мнения и ждали реакции состоятельных мужиков.

— Серега, — спросил Григорий, — вот ты говоришь, что отдать долги за технику нужно в течение трех лет, а если будет неурожай? Как тут быть?

— Мне сказали, что если будем хорошо работать, но не сможем по каким-то, не зависящим от нас причинам, вовремя отдать долги, то нам продлят срок выплаты.

— А как быть с работой? Вот соберемся всеми, но семьи — то разные. У одних больше работников, у других больше или меньше земли, а как будем урожай делить? Поясни, дядя Серёжа! — спросил Симон и даже привстал с лавки.

— Вопрос правильный. Я долго думал об этом и отвечу, что ничего делить мы не будем. Сколько есть у кого земли, пусть она у них и остается. Мы создадим кооператив только для совместной обработки земли. Каждая семья будет убирать урожай со своей земли для себя. Сколько соберёт урожая, столько и засыпет в закрома. А вот пахать, сеять, косить и молотить будем совместно. Пока попробуем так, а там видно будет, толкач муку покажет. Сначала нужно привыкнуть помогать друг другу. В случае чего мы должны помочь любому из нас, если у него что-то случиться. Теперь вопрос о деньгах. Я считаю, что не нужно ждать три года, а сейчас же собрать, сколько сможем денег и сделать первый взнос, чтобы не влезть в кабалу.

— А как быть, Серёга, с долей взноса? Кто и сколько должен отстегнуть в общий котел? — подал голос Алексей Пономарев.

— Я, дядя Леша, знаю, что у всех, кроме тебя и свата Никанора, наделы приблизительно равны. Вот вы и вложите настолько меньше других, насколько ваши наделы меньше их наделов. Думаю, что это справедливо.

Сергей чувствовал, что идея совместной обработки земли заинтересовала большинство присутствующих, а это уже победа. Особенно порадовал вопрос дяди Алексея, отвечая на который, он всем доходчиво объяснил щекотливую проблему формирования начального капитала. Его беспокоили Рыбины, от которых пока не услышал, ни да, ни нет. И тут он опять вспомнил слова бабушки Веры, которая предупреждала о сложности в решении денежных вопросов. Как только разговор зашел о деньгах, мужики заткнулись, словно спрятались в улитку. Наконец Хохол сказал, что если так нужно, то он готов. Следом дали согласие Чульневы. Остальные, пока отмалчивались. Сергей прекрасно знал, что у всех хоть небольшие, но деньжата водились, но извечная подозрительность и крестьянская жадность перевешивали здравый смысл. В избе нависла тягостная тишина. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы в избу внезапно не зашла бабушка Вера. Она поприветствовала мужиков, подошла к столу, поставила четверть самогона, а потом обратилась к внуку:

— Что, Сергей, зажались мужики? А ты ждал от них чего другого? Ведь наш мужик, что баран, упрется в ворота, ничем не своротишь. Вот они сидят и думают, а вдруг их обманут. Деньги отдашь, а как их потом вернуть? А вдруг будут неурожай? А вдруг его поле засеют плохо, вдруг последним? А вдруг у него урожай будет хуже, чем у других? И будут они думать и чесать затылки до тех пор, пока не расчешут их до крови. Придется нам, бабам, взять землю в свои руки и повести этих мужиков за собой!

Бабушка Вера замолкла, осмотрев насмешливо мужиков, потом достала из кармана юбки десять золотых двадцатирублевок и бросила их на стол:

— Вот мой взнос на новое дело и, думаю, не последний!

С этими словами она повернулась и бодро ушла к себе. Не успела она закрыть за собой двери, как в избу вошли три снохи Егора Ивановича и стали споро накрывать на стол. Мужики зашевелились и начали рассаживаться вокруг огромного стола. После первой рюмки начался обмен мнениями. То ли самогон, то ли блеск золота вдохновил мужиков, но они друг за другом стали давать обещания на участие в покупке сельхозтехники. Сергей сгреб золото в руку и протянул отцу: