Ложь во благо - [68]

— Скотт!

— Кто умер? — Брук не умерла. Это ошибка. Она не поэтому не отвечала.

— Джон и Брук Эбботт, — мама сделала шаг, и он почувствовал себя загнанным в угол, пока они приближались с гневными выражениями лиц, словно он сделал что-то не так. — Скотт, полиция скоро будет здесь, и они тебя арестуют.

Он перевел взгляд на отца, но все еще ничего не понимал.

Она жива. Она вытолкнула его за дверь, поцеловав на прощание — он все еще ощущал ее губы на своих, — и у них было будущее. Три месяца. Три месяца, а затем вечность.

Глава 40

Я осторожно взвесила варианты. Роберт стоял у единственного выхода из комнаты. Мой телефон лежал на столе на расстоянии вытянутой руки, и мне нужно было лишь броситься вперед. Он шагнул ближе, и я напряглась, когда он протащил кончик лезвия по столу. Он начисто рассек кожаную обивку, разрезал телефонный провод, и этот шанс на спасение исчез.

Я посмотрела ему в глаза, увидев нового Роберта, которого еще не встречала. Этот держался за здравомыслие и рациональность очень усталой хваткой. Он оглядел меня со смесью жалости и отвращения.

— Ты позволила моему сыну умереть, Гвен.

Он был одновременно прав и неправ. Хоть мои намерения были правильными, мое понимание оказалось ошибочным. Психиатр получше мог бы задать другие вопросы и обнажить настоящую порочность мыслей Джона, а затем — позвонить в полицию, спасти Гейба и упрятать Джона за решетку задолго до того ада, через который прошел Скотт Харден.

Но знала бы я о Брук? Нашла бы я этот кусочек пазла? Вероятно, нет. И Джон был умен. Расчетлив. Он знал, что можно говорить и как выглядела грань, которую нельзя пересекать, чтобы не встревожить меня до степени, где я бы позвонила в полицию.

Может, я совершила ошибку, но ничего из моих действий или бездействия не было нарочным. Обман и избегание… все это случилось после смертей Брук и Джона и никак не изменило бы тех ужасных событий.

Роберт поднял нож, но я не отрывала взгляда от его лица, ища толику сострадания в глазах. Ее там не было, только усталая и незамутненная злость. Он не был убийцей. Я знала, он не был убийцей. Ему было больно. Он злился. Но он бы мне не навредил, если бы узнал обо всем.

Я верила в это. Мне нужно было в это верить.

— Роберт, — прошептала я. — Я не знала, что Джон убийца.

— Брехня, — выплюнул он. — Ты сказала, что знала. Джон Эбботт начал ходить к тебе, когда держал моего сына связанным на чердаке. Он ходил к тебе, когда убил моего ребенка. Он ходил к тебе, когда украл Скотта Хардена у его семьи, — процедил он и крепче сжал нож. Я вспомнила мрачный тон детектива Сакса, когда он сообщил о смерти Джона.

Джона пырнули в живот. Угол нанесения удара и ситуация позволили нам предположить, что он был нанесен им самим.

— Нет! — я покачала головой, лихорадочно ища на столе что-нибудь, доказывающее мою невиновность. — Когда ты спросил, знала ли я, что сделал Джон, я думала, ты спрашивал о Брук. Он убил Брук. Это я от тебя скрывала. Это должна была сообщить полиции, — я молитвенно сжала руки. — И я лечила Джона от жестокого поведения в отношении нее.

Он замер и, по крайней мере, слушал. По человеческой природе он должен хотеть мне поверить, мне просто нужно дать ему составляющие, чтобы он мысленно отыскал оправдание. Я пыталась не смотреть на нож. Не стоило напоминать ему о нем.

— Нет, — твердо сказал он. — Нет. Ты сказала, что клиенты признавались тебе в содеянном. Сказала, что могла воспрепятствовать убийству, но не стала.

— Я говорила о Брук. Я всегда говорила только о Брук, — твердо сказала я, а затем положила руку на папку. — Это его дело. В нем каждая консультация, которая у нас была. Прочти. Там все мои записи. Брук ему изменяла, и он был в бешенстве. Он беспокоился, что навредит ей, и мы работали над этим.

— Работали над тем, чтобы он не убил свою жену? А как насчет моего сына? — он сжал свободную руку в кулак.

— Я не знала о Гейбе, — мягко сказала я. — Понятия не имела, — я указала на портрет и блокнот, все еще по бóльшей части пустой. — Я только увидела новости о чердаке и сразу приехала домой. Мне нужно было просмотреть все и понять… — я запнулась, охваченная эмоциями, и сжала губы в попытке сдержать их. — Мне нужно было понять… — я попробовала снова: — Как я упустила что-то настолько ужасное. Давал ли он мне подсказки, упустила ли их я? — мой голос надломился. — Мне жаль, Роберт, — выдохнула я. — Мне так жаль.

Он сглотнул, и я увидела, как искажается его лицо, как он теряет контроль, будучи настолько взвинченным на грани срыва. Он медленно опустился в кресло, не отрывая от меня взгляда. Его глаза были напряженными, ищущими.

— Не лги мне, Гвен.

— Я не лгу, — я выдержала его взгляд и глубоко вдохнула, потому что мне нужно было собраться, контролировать эмоции и сохранять трезвый рассудок. Его гнев спадал, но он все еще был очень опасен и эмоционально нестабилен.

Я вспомнила прошлый раз, когда мы были здесь вдвоем. Он стоял над моим столом и медленно повернул голову, когда я вошла. Постоянные вопросы о Джоне Эбботте, подкармливавшие мой страх, что он знал о Брук. Но он не знал. Он злился из-за Кровавого Сердца, а не смерти Брук. Значит, если…