Ложь богов - [42]

Марко кивнул:

– Что-нибудь еще?

Малия тяжело сглотнула. Было видно, что он не хочет с ней разговаривать, но жрице нужно было избавиться от того, что тяжким грузом лежало у нее на сердце.

– Прости. – Едва слышное слово нерешительно скользнуло с ее губ, и Малия едва узнала собственный голос.

Марко сдвинул брови, и Малия видела бурю, бушевавшую в его потемневших глазах.

– За что именно? – Его слова были холодны, а в голосе звучала резкость, которой прежде Малия за Марко не знала.

– За все. – Всего два слова, но сколько в них было вложено смысла! По крайней мере, для нее. Но по выражению лица Марко девушка поняла, что ему этого объяснения недостаточно. Малия заломила руки. – Прости, что ты влюбился в меня и что я не смогла дать тебе того, чего ты заслуживаешь. И что я была столь эгоистична, что все равно хотела, чтобы ты был рядом. – Эгоистична – это еще слабо сказано. Малия чувствовала, как ее глаза наполняются слезами, но не позволяла им стекать по щекам. Она не имела права плакать. Это не ее ранили. Совсем наоборот. Это Малия ранила Марко. – И прости, что я все разрушила, – срывающимся голосом закончила она.

– Впечатляющий список. – Резкость покинула его голос, теперь он был почти невыразительным. Малия отдала бы все на свете, чтобы вернуть их прежнюю близость.

– Я сделала много ошибок, и ты заслуживаешь извинений за каждую из них. – Она не могла выразить словами, как виновата перед ним.

– Мне не важно, чего я, по-твоему, заслуживаю. Ты была всем, чего я когда-либо желал, но ты сама решила оставить меня.

В глазах Марко сверкнул гнев, но ему было не скрыть обиду, которая пряталась за яростью. Она ранила его. И это несмотря на то, что Малия поклялась никогда не причинять ему боли. Но эта фраза – ты сама решила – вызвала в Малии такой сильный, годами сдерживаемый гнев, что внезапно ею овладела ярость. Ей никогда не позволяли принимать самостоятельные решения; она находилась во власти своей матери, от которой только сейчас начала медленно освобождаться. Внезапно это чувство стало настолько всеобъемлющим, что Малия даже не смогла бы сказать, на кого именно оно направлено. На мать, которая всю жизнь подавляла ее, или все же на себя, потому что ей так до сих пор и не удалось вырваться из этих рамок. Или вообще – на Марко, потому что он не понимал, как сильно Малия сама пострадала от своего решения.

– Тебе просто нравится думать, что у меня был выбор. Но у меня его не было. У меня и сейчас его нет. Если Нат выберет меня, я должна буду выйти за него замуж.

Слова горечью осели у нее на языке. Это была правда, хотя она и казалась лишь оправданием. С другой стороны, Малия потратила так много времени, чтобы убедить себя в этом, что уже не могла с уверенностью сказать, было это правдой или нет.

Тряхнув головой, Марко взглянул на нее:

– Мы оба знаем, что тебя он не выберет. Ему нравится Дочь Неба.

Когда Марко упомянул Селесту, губы Малии сами собой изогнулись в ласковой улыбке.

– Теперь мне тоже это ясно. Но полгода назад я еще не могла этого знать. Тем более что он еще может передумать.

Глаза Марко сузились, и он смерил Малию взглядом.

– Ты этого хочешь? Чтобы он передумал?

Малия, не отдавая себе в этом отчета, приблизилась к молодому солдату еще на один шаг.

– Нет, этого я не хочу. Нат и Селеста предназначены друг для друга, просто они этого еще не знают.

– Раньше я думал то же самое о нас с тобой, – прошептал Марко. Взгляд его темно-синих глаз покоился на Малии, но в мыслях он, казалось, был где-то далеко. Его взгляд заставил сердце жрицы забиться сильнее, совсем как раньше.

– Между нами пылал огонь, но он погас, – едва слышно ответила Малия. На большее она была не способна.

Марко посмотрел на нее долгим взглядом. А потом сделал то, чего не делал месяцами. Он улыбнулся. И в этот раз его улыбка не была грустной.

– Вспоминай об этом, если тебе удается спокойно спать по ночам.

Малия лишь кивнула. Этот разговор пробудил в ней столько давно забытых чувств, что девушке необходимо было все это переварить. Видно, впереди ее ждет еще не одна бессонная ночь.

И все же Малия не хотела так легко его отпускать. Что-то терзало душу жрицы, что-то, от чего ей хотелось избавиться.

– Я пытаюсь. Я пробую вырваться от нее, но мне нелегко. Я даже не знаю, удастся ли мне когда-нибудь освободиться, но стараюсь делать все, что в моих силах. – Говоря все это, Малия не смотрела на солдата, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Жрице не нужно было упоминать, о ком она говорила: Марко знал, что речь шла о ее матери.

А он, казалось, боролся с собой. Ответить ей что-то на это или нет? Марко уже собирался уйти и продолжить нести свою караульную службу, но в последний момент обернулся.

– Малия? – Она повернулась к нему с вопросительным выражением на лице. Марко спрятал руки в карманы брюк и стоял, перекатываясь с пятки на носок. Почти смущенно. Совсем не тот стойкий, строгий солдат, каким был несколькими минутами раньше. Дочь Моря изогнула бровь, когда на его лице появилась нерешительная улыбка. – На самом деле, я навсегда сохраню для тебя место в моем будущем. На случай, если ты однажды захочешь стать его частью.