Ловушки памяти - [2]

– А, дочка! – излишне оживлённо воскликнула моя родительница и потянулась ко мне, чтобы поцеловать.

Я скорчила удивлённую гримасу – вот так новости! Телячьи нежности в нашей семье никогда не поощрялись. У нас по-прежнему непростые взаимоотношения с мамой, хотя иногда она становится более мягкой, отзывчивой по отношению ко мне. Отчего-то в такие моменты кажется, что она меня жалеет. Непонятно только, почему…

– Здравствуйте, Мила! – развязно встряла одна из дам. – Мы наслышаны о вас. Нам Лариса все уши прожужжала. Говорит о своей чудесной дочке без остановки.

– Да? – удивилась я, присаживаясь за стол вместе со всеми. – Мама обо мне часто рассказывает?

– Каждые две минуты! – включилась в беседу другая женщина, дородная и важная, похожая на музу Кустодиева. Она с нескрываемым любопытством оглядела меня своими небольшими бесцветными глазами, и, как бы нехотя, признала:

– Да, Ларисочка, хороша у тебя девчонка! Любого жениха очарует.

Толстушка ещё раз бросила на меня оценивающий взгляд, быстро опрокинула стопку водки и, слегка поморщившись, накинулась на еду, сразу забыв обо всём на свете.

Мать, окрылённая похвалой, широко заулыбалась:

– Может, мне её замуж выдать?

Я фыркнула. Всё, конечно, понятно, – чего не скажешь по пьяной лавочке, но вообще я против вмешательства в мою личную жизнь!

– А жених-то есть на примете? – нетрезво осведомилась толстуха, энергично пережёвывая салат.

– Да какое там! – чересчур драматично воскликнула моя мама. – Она же у меня разборчивая. Я ей всегда говорила: Мила, смотри, при таком отношении в девках останешься! А она не слушает, и всё.

Её собеседницы сокрушённо закачали головами и стали наперебой восклицать:

– Да! Молодёжь!

– Ничего слушать не хотят!

Я с удивлением покосилась на родительницу:

– Мам, не придумывай! У нас и разговоров-то таких не было никогда!

– Цыц! Поговори мне ещё, малявка! – зашикала на меня мать. На мой взгляд, в тот момент её извиняло лишь то, что она была окончательно, бесповоротно пьяна.

– О-о-о! – скептически протянула я и встала из-за стола. – Пойду, пожалуй, к себе.

А то мало ли до чего мы все сейчас договоримся. Когда человек пьян, он становится агрессивным и грубым, и с этим ничего не поделаешь. А ещё он придумывает разные небылицы и с готовностью делится ими со своими собеседниками. Я решила, что больше не нужно провоцировать маму на неправильные поступки и, прихватив с собой пару мандаринов, направилась, уже было наверх, в спальню, как вдруг услышала её трагический шёпот:

– Был тут у неё один парень… Не помню, правда, точно, как его звали. Имя ещё такое необычное… Нет, не помню… Да они и встречались совсем недолго.

Мне стало не по себе. Я остановилась на ступеньках, крепко вцепившись в деревянные перила. О ком это она? Что имела в виду моя мать, говоря, что у меня кто-то был? Не мне ли лучше знать, кто есть в моей жизни, а кого в ней нет? Лично я ничего такого не припомню. Парня у меня никогда не было. Я их вообще стесняюсь, стараюсь с ними поменьше общаться. Да и где? В нашем педагогическом университете учатся одни девчонки, за редким исключением. В Москву я наведываюсь редко. А здесь, у нас – поля вокруг да леса. Так о ком же моя мама рассказывает своим подругам? Наверное, алкоголь во всём виноват. Она же почти не пьёт, а тут вдруг приняла на грудь, да ещё так много… По-моему, когда я уходила, дамы уже перешли на водку. Я поморщилась: пить такую гадость – занятие не из приятных. Плавали, знаем…

Я вспомнила свой недавний поход в ночной клуб, где впервые нарезалась как свинья. Был день рождения Марины, девушки, которая учится в одной группе со мной. Мы явились туда большой компанией, а потом потерялись – слишком уж много каждый из нас выпил… Только вот одного никак не могу вспомнить – как добралась до дома в ту ночь. Я наморщилась, силясь вспомнить некоторые факты, и с беспокойством обнаружила, что вопросов стало ещё больше. То, что сказала мать, глубоко засело мне в голову, и никакие доводы типа: «она же выпила, не понимает, что говорит» уже не прокатывали.

Вспомнить, вспомнить… Лишь эта мысль крутилась в моей голове, вытесняя другие мысли. И тут же возникал вопрос: что?

Что именно я должна вспомнить?!!

Ты, Мила Богданова, семнадцати лет от роду, учишься в университете, изучаешь русский язык и литературу, живёшь с матерью в собственном доме недалеко от Москвы. Изредка общаешься с отцом, который ушёл из семьи, когда тебе было совсем немного лет. Не работаешь, парня нет и, наверное, не скоро появится… Вот, собственно, и вся биография. Что тут вспоминать-то?

Я раздражённо пожала плечами и зашагала вверх по лестнице. Всё это – глупости. Мне надо жить сегодняшним днём – учиться, общаться с друзьями, веселиться, пока есть желание, пока молода.

Войдя в свою комнату, я не стала включать люстру. Нащупала на туалетном столике спички и зажгла свечи. Один подсвечник поставила на тумбочку рядом с кроватью, другой – на подоконник. Моё жилище озарилось тёплым неярким светом. Я устало опустилась в кресло и откинула голову назад. Устала… Бродить по зимнему запорошенному лесу в самую метель – занятие не из лёгких. И всё же мне необходимо проделывать это снова и снова, пока все ответы не найдутся.