Ловушка для вексари - [17]
Красный.
«Нет».
Кара через плечо посмотрела на Мэри.
– Сордус рассчитывает, что Наблюдатель ему помогает, но он больше не будет. Он будет помогать нам.
– Отчего ты в этом так уверена?
– Он уже помогал мне раньше. Я ему доверяю.
Мэри выглядела как девчонка, но вздохнула хрипло, по-стариковски.
– Ну ладно, – промолвила она и обернулась к птице. – И где же Сордус теперь?
Глаз Наблюдателя завертелся снова. На этот раз он сделался белым, с голубоватым пятнышком справа.
– Он приближается с востока, – ответила Кара.
Лицо у Мэри сделалось удивлённым. «Она думала, что Сордус где-то ещё, – сказала себе Кара. – Может быть, она, сама того не зная, вела нас навстречу ему».
– Ты этому существу точно доверяешь? – спросила Мэри.
– Абсолютно, – ответила Кара.
– Значит, Сордус уже нашёл, где переправиться, и движется обратно в нашу сторону. Он доберётся сюда меньше чем через сутки. Придётся идти прямиком на север – на это он не рассчитывает. Туда никто не ходит.
– Почему? – спросил Тафф.
– Сам увидишь.
Глаз Наблюдателя стремительно завертелся в глазнице, последовательно остановившись на нескольких цветах.
«Нужно. Девочка. Ведьма. Помощь».
– Тебе нужна моя помощь? – переспросила Кара. Она пригляделась к птице. – Ты что, ранен?
«Друзья. Лес. Больно».
– Ты о том, что творит Сордус? – спросила Кара. – О той болезни, которая заражает животных?
«Да».
Кара кивнула. Наблюдатель рассказал – точнее, показал – ей всю правду о её матери, подарил ей надежду, когда она её потеряла. Так что если есть способ отплатить птице добром за добро, она это сделает.
– И чего ты от меня хочешь? – спросила Кара.
Наблюдатель зажмурил свой глаз. Когда глаз снова открылся, он был грязно-коричневым, как кладбищенская земля, раскисшая после ливня.
«Убить Сордуса».
Кара замотала головой.
– Но я же не могу! – прошептала она.
«Только ты».
– Прости, пожалуйста, в самом деле, прости, но мне нужно доставить братишку в безопасное место. Может быть, кто-нибудь другой…
«Только ты».
– Он слишком могуч! Он меня убьёт! Или превратит во что-то другое!
Глаз завертелся снова. Ещё стремительней. Ещё настойчивей.
«Только ты. Добрая ведьма. Прекратить мучения. Спасти нас.
Убить Сордуса.
Убить Сордуса».
6
Они шагали всё вперёд и вперёд. Первые два дня местность особо не менялась, хотя с каждым порывом ветра деревья перешёптывались так горестно, что Кара с трудом преодолевала желание сесть на землю и полностью опустить руки. На третий день земля сделалась болотистой и ненадёжной и жадно чавкала под башмаками. В воздухе клубами расползалась ядовитая сырость. Мэри их научила растирать некое жёлтое растение и смазывать этой пастой носовые платки. Получившиеся маски вбирали из воздуха всю гадость, и к вечеру паста делалась смолисто- чёрной.
По пути они почти не разговаривали: все силы уходили на то, чтобы пробираться по пересечённой местности. Непредсказуемый возраст Мэри представлял дополнительную сложность. Проведя два дня одиннадцатилетней девчонкой, она снова сделалась старухой, поэтому они были вынуждены двигаться медленнее. Однако на следующий день она проснулась энергичной девятнадцатилетней девицей, и уже ей приходилось замедлять шаг, поджидая детей.
На ходу Кара всё время упражнялась.
Она направляла свой разум вовне и вслушивалась в потаённые звуки Чащобы, не слышимые никому, кроме неё. Поначалу было тяжело: поскольку потребности всех этих существ зачастую были одинаковы, они то и дело сливались в единый хор, словно голоса в толпе. Но постепенно Кара наловчилась отличать один голос от другого. Скажем, хриплое «ЕСТЬ!» жирных существ, смахивающих на кабанов, которые то и дело перебегали им дорогу, было совсем не похоже на писклявое «ЕСТЬ! ЕСТЬ!» крылатых улиточек, которые вспархивали от любого шума. Кара научилась распознавать тембр всех этих голосов и голосков, и к концу третьего дня она уже запросто могла выделить в этом хоре каждое отдельное создание.
Научилась она слышать и другие, более сложные мысли. Матери, которая НАДЕЯЛАСЬ, что с её птенцом будет всё в порядке. Одинокое существо, опутанное слоями паутины, жаждущее СВОБОДЫ. Страдающий от жажды червячок, МЕЧТАЮЩИЙ о дожде.
Увы, даже самые радостные звуки здесь были омрачены тьмой. Животные проводили жизнь в страхе перед Сордусом. Он осквернил их лес злом, превратил многих друзей и родичей в злобных, клацающих зубами тварей, скорее растения, чем животных. О безопасности они давно и мечтать забыли.
«И я им ничем помочь не могу, – повторяла себе Кара снова и снова. – Даже если бы мне не нужно было заботиться о безопасности Таффа, всё равно мне никогда не сделаться настолько могущественной, чтобы побороть Сордуса».
И она знала, что права, но от этого было не легче.
На пятый день, когда они наконец-то выбрались из болота и очутились в новой части леса, Кара сосредоточила внимание на существе, которого никогда прежде не видела: колючий шарик, весь покрытый языками и глазами, который взбежал на её подставленную руку.
– Ой, фу-у! – скривился Тафф.
– Ну чего ты такой злой? – сказала Кара. – По-моему, оно милое.
– Да для тебя все эти твари милые.
Кара потянулась разумом навстречу зверушке, предвидя обычные мысли: «ЕСТЬ, СПАТЬ, ГНЕЗДИТЬСЯ…»
