Ловушка для вексари - [10]
– Но я…
– Колдуй, говорю!
Кара зажмурилась, сосредоточилась на том волке, что был прямо перед ней и подумала: «Прекрати немедленно! Оставь нас в покое!» Однако когда она открыла глаза, ветвеволк оказался на несколько шагов ближе. Слабую попытку его заколдовать он грубо проигнорировал. Кара попыталась было вспомнить заклинание из гримуара – ну хоть какое-нибудь! – но от слов, которые прежде приходили на ум сами собой, теперь в голове осталась невнятная каша. Кара припоминала отдельные звуки, но в каком порядке они звучали, было никак не вспомнить.
А волк наступал!
Кара бессильно охнула. Без гримуара колдовать невозможно – это всё равно как читать без слов!
– Нет, не могу! – сказала она.
– Пока не можешь, – согласилась Мэри. – Но что-то я всё же почувствовала. Что-то слабенькое, жалкое и незаметное, как будто котёнок пытается опрокинуть гору.
Старуха вздохнула и сбросила мешок себе под ноги.
– Ну что ж, видать, на этот раз придётся взяться самой.
Что-то бормоча себе под нос, Мэри развязала мешок и принялась рыться в нём, словно позабыв, какая опасность им грозит. Кара думала, что ветвеволки воспользуются случаем, чтобы наброситься на них, но они, наоборот, попятились назад, опасливо поглядывая на старуху.
«Они боятся, – подумала Кара. – Боятся Мэри… или того, что у неё в мешке!»
И вот наконец Мэри достала лампу с треснутым стеклом на рассохшейся и облезлой деревянной подставке, выкрашенной красной и голубой краской. Она сдула с неё слой пыли и аккуратно поставила лампу на камни.
– Так вы с ними вот этим сражаться будете? – спросил Тафф.
– А ты чего ожидал?
– Ну, я не знаю… Меч какой-нибудь…
Мэри только рукой махнула.
– Вечно эти мальчишки со своими мечами!
Она достала из мешка бумажный абажур. На бумаге были вырезаны какие-то причудливые фигуры, хотя в сумерках Кара не могла разобрать, что это такое.
«Лукас рассказывал о таких фонарях, – подумала она. – Они вращаются и отбрасывают на стену силуэты, соответствующие узорам, вырезанным на абажуре. Безделушка из Мира, для Де-Норана слишком волшебная».
Мэри надела абажур на лампу.
– Не беспокойтесь, – сказала она и отступила на несколько шагов. – Эта штуковина с ними быстро управится. Глядите!
Ветвеволки постояли, подождали. Потом осмелели и снова принялись наступать. Тот, что был ближе всех к Каре, оскалился, демонстрируя полную пасть острых как бритва шипов и язык в пятнах чёрной плесени.
Тафф посмотрел на Мэри.
– А может, вы просто из ума выжили? Сумасшедшая бабка с полным мешком хлама…
Он сердито тряхнул головой.
– Тогда всё сходится.
Тафф обернулся к волкам и попытался вскинуть свою огромную дубину. Но куда там: он и от земли-то её оторвал с трудом. Выглядел он не страшнее ребёнка, жарящего маршмеллоу на палочке.
– Постойте-ка! – воскликнула Мэри и достала из складок плаща какой-то ключ. – Вот вечно я про него забываю!
Старуха с удивительным проворством вставила ключ в скважину на подставке лампы и трижды повернула.
Лампа принялась вращаться.
Кара услышала шум, подобный порыву ветра. Задрав голову, она увидела лучики вечернего солнца, проникающие сквозь щели в лесном пологе. Эти тоненькие ниточки света собирались во вращающиеся воронки и устремлялись вниз, прямо в крохотное отверстие наверху лампы. Лампа вращалась всё быстрее, крутилась волчком, вбирая в себя всё больше и больше света.
Внутри лампы, под абажуром, вспыхнул огонёк, и наконец сделалось видно, что же вырезано на бумаге. Кара ахнула. Лампа вращалась всё быстрее, превращаясь в размытое огненное пятно, и на фоне неба возник светящийся дракон, увеличенная копия того, что был вырезан на абажуре. То вспыхивая, то исчезая, он с ужасающим рёвом ринулся на ветвеволков. На мосту воцарилась какофония жалобных воплей и воя: твари обратились в бегство, и немало из них при этом свалились вниз.
Через несколько секунд дракон рассосался, оставив лишь облачко белого дыма. Лампа отряхнулась от лишнего солнечного света, как собака, выбравшаяся из речки, и со скрипом остановилась.
– Ну что, ты всё ещё хочешь себе меч? – спросила Мэри у Таффа.
Она сунула лампу обратно в мешок и завязала его туго-натуго.
4
Они шагали вслед за Мэри по узкой тропе, вдоль которой росли зловонные травы и ирисы, лепестки которых подозрительно напоминали человеческую кожу. Каре показалось, будто одно из деревьев наклонилось ближе к земле, как будто собиралось её схватить – но, возможно, то была всего лишь игра воображения. Тут уже трудно разобрать, что на самом деле, а что померещилось.
– Ваша лампа… – сказала Кара. – Я ещё никогда не видела подобной магии.
– Да ты и живёшь-то всего ничего.
– Во всех историях говорится, что вы всегда пользовались гримуаром.
При слове «гримуар» Мэри-Котелок передёрнуло так, будто Кара её ударила.
– Ну да, лампу я изготовила при помощи книги заклинаний. Но теперь она всего лишь инструмент, как и всё остальное в этом мешке.
Она тряхнула мешком.
– Ими может пользоваться практически кто угодно. Никакой магии для этого не требуется.
– А что там ещё у вас в мешке? – спросил Тафф.
– Игрушки.
Тафф просиял.
– Игрушки? Какие игрушки?
– Заколдованные.
– А что за…
– Тсс! – прошипела Мэри. – В этой части леса водится ужасное чудовище, которое питается мальчишками, задающими слишком много вопросов! Смотри, не разбуди его!
