Ловушка для потерянной души - [15]

Рано я радовался тому, что серая пыль времени осталась позади. Ей на смену, будто издеваясь, пришли дожди. Изматывающая дорога, грязь под ногами, которая норовила сорвать сапоги, затащить глубже, замуровать на месте. Словно сама земля противилась тому, что мне предстояло сделать. Я колебался. Долго думал, до тех пор, пака впереди не показались темные стены замка.

Искаженное гримасой страха лицо с мелкими каплями пота на лбу и висках. Очередной кошмар. Как он живет? И это будущий император. Тот, кто встанет во главе страны, будет решать судьбы тысяч людей. Руки сама легла на отполированную рукоять меча. Я должен защищать его, я давал клятву. Но так же я обязан думать о будущем империи, которое в данный момент столь зыбко, что становится страшно. Что будет, если этот мальчишка сядет на трон? Крах. Империя распадется. Снова расколется на сотню маленьких королевств и огрызков земли, где каждый сколь-нибудь имеющий деньги будет называть себя правителем.

Сейчас в моих руках судьба целой страны. От следующей пары дней будет зависеть все. Какое решение принять? Нужно немного понаблюдать. Тогда я смогу сделать правильный выбор. Я слишком мало знаю принца, чтобы о чем-то судить. Возможно, за последние десять лет своего добровольного заключения он изменился?

Оказалось, что нет. В теле почти двадцатилетнего мужчины до сих пор жил ребенок. Глупый и капризный. Из-за него уставшим солдатам пришлось стоять целый час, ждать, пока он выберет платье и прическу. Лишь мое присутствие заставило поторопиться с выездом.

Снова дорога и дождь. Однообразный пейзаж не лучше, чем серая пустыня. Мир осенью становится черно-серым. Тучи закрывают небо, не пропускают свет.

Я выбрал десяток самых верных людей и посвятил их в предстоящий план. Сложно было придумать, почему они должны напасть на своих же среди ночи, когда мы найдем место для ночлега. Оправдание в виде внеплановых учений для меня самого звучало жалко и неправдоподобно. Но я отдал приказ и они его выполнили. Очень кстати попалась разграбленная пустынными крысами деревня. Лекарь так же справился со своей ролью, ради которой я взял его с собой из замка. Остаток ночи мы прочесывали лес, разыскивая внезапно пропавшего принца.

В какой же момент все пошло наперекосяк? Уже на подходе к деревне я почувствовал неладное. Раздражал этот постоянный дождь и причитания продажного лекаря. Но я терпел. Ровно до тех пор, пока не увидел пустой сундук. Если принц выберется отсюда, то будут большие проблемы. Пока я вне подозрений. Единственный, кто хоть что-то знает — это лекарь. Слабое звено, которому не суждено увидеть первый снег.

Пусто. Пустые комнаты дома, пустые улицы. Лишь крысы торопливо перебегают от дома к дому, копаются в мусоре. Они единственные свидетели.

— Я один тонуть не стану! — морщусь от высокого и неприятного голоса лекаря. Да, не станешь. Одним быстрым ударом перерезаю ему горло, опуская тело на пол. Стараюсь не смотреть в стекленеющие глаза. Рано или поздно он бы нашел свою смерть. Такие жадные люди долго не живут, особенно если к жадности прилагается непроходимая глупость.

Какой-то звук из подвала заставляет остановиться. Замираю, прислушиваясь. Тихо, только звук капель с крыши. Мне не нужны свидетели. Спускаюсь в темный подвал, внимательно оглядываю каждый сантиметр помещения. Чадит, потрескивая факел, глаза слезятся. Кучи тряпья и лужи откуда-то на полу. Это заставляет насторожиться. Я не верю в совпадения. Если что-то кажется подозрительным, то таким оно и является. Мимо пробежала испуганная крыса, пытаясь переубедить в подозрениях. Еще раз осматриваю подвал. Неужели действительно показалось? Медленно поднимаюсь наверх, по-прежнему прислушиваюсь к каждому шороху. Останавливаюсь на верхней ступени и бросаю вниз факел, прямо в кучу тряпья, смотрю, как плотный дым затягивает подвал. У меня не должно быть сомнений. Пусть я сейчас выгляжу глупо в своих глазах, но этого никто не увидит. Мне никогда не будет стыдно за излишнюю осторожность. Такая мелочь в будущем может спасти жизнь.

Уже на выходе показалось, что там, в задымленном доме кто-то кашляет, но я поспешил отмахнуться. Даже если так, то из подвала вряд ли выберется. Умирая, свидетели перестают быть таковыми по причине невозможности что-либо рассказать.

В последние дни за мной тянется длинный шлейф чужой крови. И сколько еще ее будет. Страшно от этой мысли. Особенно от того, что нужно убить тех, кто ночью выполнял маневры «учебных» нападений. Верные люди. Брат затеял очень грязную и кровавую игру, и я выбрал его сторону.

Никто.

— Эй, — едва различимый голос, который перекрывает шум в ушах. Кто-то теребит меня за плечи. Не хочу открывать глаза. Я только начинаю понимать, как же хорошо быть в уютной темноте. Там нет боли и страха. Не хочу просыпаться. — Проснись же ты! — голос уже почти переходит в крик.

— Что? — тихо шепчут губы. Хочется избавиться от этого надоедливого голоса.

— Ты живой? — снова тихо.

— Да, — по инерции пытаюсь кивнуть. В голове зашумело еще сильнее.

— Я поесть нашел. Будешь? — продолжает голос, видимо успокоившись, что получил от меня хоть какой-то ответ.