Ловушка для олигарха - [7]

Кухенбаден, как и я, чтил осторожность за добродетель. Внизу прогуливались два его телохранителя, ждавшие босса и оглядывавшиеся напряженно вокруг. У телохранителя должны быстро бегать глаза. И глаза эти должны все замечать. Особенно когда хранишь такое тело. Кухенбаден был из тех людей, о которых в дешевых шпионских боевиках говорят «он слишком много знал». Знает он, действительно, немало, поэтому его родной «колхоз» охранял его по всем правилам. Не удивлюсь, если телохранители имеют инструкции: если объект не удается защитить — пристрелить его, чтобы не попал к врагам. Ничего не поделаешь — такова судьба важного секретоносителя.

— Кофейку? — спросил я.

— Пожалуй, — потер руками Кухенбаден, отставляя трость, которую неизменно таскал с собой, и присаживаясь на стул. Он был прямой, будто проглотил штырь. Приходила мысль о военной выправке, но, по-моему, он никогда в армии не служил, с детства играл опасными игрушками, конечно, когда не сидел в библиотеке, набираясь цитат классиков.

— С пирожными? — спросил я.

— Не откажусь, — при своей худобе гость испытывал слабость к сладостям.

— Плату не возьму, — усмехнулся я. — Только скажите, как узнали мой адрес, — и квиты.

— В записной книжке посмотрел, — в ответ улыбнулся он.

— А в книжке он откуда?

— Ну, право, и не знаю, что сказать.

— Мы все под колпаком у Мюллера.

— Ну что вы. Просто мы предпочитаем как можно лучше знакомиться с людьми, которые оказывают нам услуги.

— Я тоже, — сказал я.

Тоже, да не то же. Они узнали мой адрес, который знать не должны. А я до сих пор туго представляю, что это за организация дает мне высокооплачиваемые заказы. Знаю только, что это нечто вроде русского масонского ордена, пытающегося еще с петровских времен влиять на события в России. Рекомендовали мне их люди, которые дурного не посоветуют. И не то что я не доверяю Кухенбадену и его соратникам… Я вообще никому не доверяю.

Хотя он не поведал, как нашел меня, я все равно налил ему кофе и поставил коробку с эклерами. Как подгадал — купил их с утра в магазине внизу.

— Прекрасно, — он отхлебнул кофе и осведомился:

— Вы часто смотрите телевизор?

— Смотрю.

— Шоу Михаила Зубовина.

— Вот этого? — я включил телевизор, вызвал третью программу, по которой как раз в это время должно было идти шоу. И, как по заказу, на экране появилась улыбающаяся физиономия.

— Я помню чудное мгновение, как говаривал старик Лермонтов, — жизнерадостно, как щенок, протявкал телеведущий.

— Ой, — как от зубной боли, поморщился Кухенбаден, физически страдающий, когда Бебеля путают с Бабелем.

— Это у него всегда, — пояснил я.

Страсть к цитатам в последние два года поразила все слои общества. Только одни цитируют Пушкина. А другие — солиста группы «Кукиш в Заполярье».

— Итак, когда вы в первый раз обнаружили, что ваша женщина вовсе не женщина, а транссексуал? — допрашивал ведущий Михаил Зубовин скромно тупящегося молодого человека.

— Мерзость, — я выключил телевизор.

— Михаил Зубовин, — Кухенбаден отхлебнул еще кофе. — Вокруг этого ничтожества, для которого Пушкин и Лермонтов — одно лицо, что-то затевается. Какая-то афера. Очень крупная.

— Какая афера может вокруг него затеваться? — мне захотелось зевнуть.

— Существует некое соглашение российского экономического «Олимпа» о проекте «Плюс один». И каким-то образом ключевой фигурой проекта является модный телеведущий. События вокруг него уже начали развиваться.

— Какие события?

— Странные события, — многозначительно произнес Кухенбаден.

— Что я должен сделать?

— Разобраться в ситуации.

— У вас своих шпиков мало?

— Вы, Тимофей, надежны как гранит, — польстил он мне.

— Ну, спасибо, — кивнул я. Тут с ним трудно было не согласиться.

— Мы пытались подключить одну нашу сыскную контору. Кончилось все автокатастрофой. Грузовик наехал на машину с тремя частными сыщиками и скрылся.

— Так и раздавили средь бела дня? Зачем?

— Нам дали понять, чтобы мы не совались.

— Какая будет зарплата?

— Сущая безделица, — он назвал цифру. И от нее закружилось в голове,

— А расходы входят? — спросил я.

— Расходы по отдельной смете.

Голова моя сладко кружилась не от жадности. Такие деньги платят, когда намечаются очень серьезные события: И опасные. Кого как, а Аккуратиста ощущение опасности бодрит. Поскольку отношения у меня с опасностью уважительные. Она, опасность, знает, что ей не подстеречь меня из-за угла. А я никогда не страдал ее недооценкой.

— Материалы по проекту «Плюс один» ? — осведомился я. Когда требуют материалы, это означает, что заказ принят,

— Их немного, — Кухенбаден протянул мне лазерный диск.

— Мне нужно знать, с чего все началась, — потребовал я.

— С намеков, оговорок. С незначительных событий. Однажды в одной тесной компании прозвучали эти слова — «Плюс один».

— И сразу все силы бросили на расследование?

— Интуиция. Моя интуиция, Я чувствую, что на «Олимпе» готовится какая-то капитальная пакость. Удивительная пакость.

— Кто заинтересован?

— Берите любого из олигархической верхушки. Они и будут.

— Точнее.

— Не знаю точнее, — в его голосе проскользнуло отчаяние, и стало понятно, что ситуация действительно напряженная.

— Буря, скоро грянет буря, — улыбнулся я..