Ловушка для олигарха - [31]

— Понял, — примирительно произнес я, разжимая пальцы и роняя пистолет.

Я чувствовал, что пока стрелять этот четвертый не будет. Если бы я ощутил, что он станет стрелять — прострелит для надежности мне ногу или руку, я бы согласился на пятьдесят процентов. Но охранники обманулись моими скромными габаритами. Чтобы три носорога да не затоптали бы в лепешку зайчишку…

Ну же, предоставь мне шанс, мысленно попросил я типа с автоматом.

— На колени, — крикнул он.. Я скосил глаз и рассмотрел татуированную массу.

Бульник, вот кто это! Как же я его пропустил? Да, и на старуху бывает проруха.

— Быстро! — прикрикнул он.

Я не гордый. На колени, так на колени.

— Фраера гнутые, — презрительно кинул необъятных размеров татуированный бандит охранникам.

— Вован жив? — спросил Боря.

— Жив, — с недовольством произнес Бульник, видимо, не слишком обрадовавшийся, что его товарищ остался живым.

Он подошел и ногой ударил меня в спину. Хотел распластать своим ботинком сорок пятого размера на паласе, заставить жрать ворс, естественно, отведя при это ствол автомата Калашникова в сторону.

Он считал, что я в их власти.

Я и распластался на полу. Как еще один ковер — плоский и безобидный. Единственно, чем может навредить ковер — это когда его случайно заденут ногой и споткнутся.

И Бульник споткнулся.

Безобидный «ковер» вдруг пришел в движение. Я зацепил противника ногой, приподнялся, придал ему движение. Автомат в моих руках, Бульник свободной птицей летит к стене, прикладывается к ней всем телом и головой, ну а я опять хозяин положения. И противогаза даже не снял, не показал личика.

Опять сцена — я с оружием, а они, ошарашенные, у стенки стоят. Бульник, правда, сидит на полу, тряся головой и не понимая, что это на него обвалилось — то ли кусок луны упал, то ли кровля рухнула. Вот теперь мне и пригодилась аптечка.

— Спокойной ночи, — сказал я, всаживая шприц в предплечье, Боря дернулся, попытался меня оттолкнуть в порыве ужаса, я его угомонил и угостил «альфа-клаветином».

Шприцы одноразовые — забочусь о клиентах. «Альфа-клаветин» — ноу-хау гэбэшного почтового ящика, действует как клофелин с водкой — с гарантией отправляет в сон, выбивая всю память о последних нескольких часах. Это гуманно. Я не из тех специалистов, которые в подобных случаях используют простое, эффективное, как молоток, правило: «Уходя, гасите всех».

Пришлось повозиться, кое-кому хорошо наподдать и выключить, поскольку охранникам даже под дулом автомата не нравились уколы. Я перевел дух.

— А сейчас слово об экономической ситуации в стране предоставляется Абраму Борисовичу Путанину, — произнес телевизор голосом известного диктора.

И на экране, как черт из табакерки, возник любимый российский Олигарх. Мне казалось, что он видит меня.

Я помахал Абрам Борисовичу Путанину ручкой. И отправился наверх. В спальню. Надеюсь, Банкир не слышал шума. Он сейчас очень занят. И я знал, чем занят,

Банкир сейчас лежит на кровати. Рядом с ним на тумбочке — хрустальный стакан с джином, финансовый воротила читает дамский роман. Он вообще читает только дамские романы, хотя вроде и не голубой. Глотает их десятками. Прицокивает языком, листает страницы, возвращается к прочитанному. Я это знаю с тех пор, как устанавливал его спальню на прослушку. Да, любой мешок с деньгами где-то извращенец…

Сегодня Банкир сильно притомился. Как позже выяснилось, после митинга вечер у него выдался тяжелый. В одном из кабинетов на Старой площади делили очередной транш валютного фонда. В кругу друзей мух не лови. А то лишние полмиллиона баксов мимо клюва пролетят, червячка заморить нечем будет.

Процесс дележа и перекачивания денег был захватывающим и напоминал увлекательную компьютерную игру. Уполномоченные банки, приоритетные программы, льготы, фонды — это лабиринт, в котором потом никто ничего не найдет и не поймет, куда идти. Деньги в нем рассасываются как бы сами собой. Эта система создавалась десять лет не для того, чтобы в ней кто-то разобрался.

Атмосфера на дележе царила непринужденная и легкая, как между старыми знакомыми, занятыми хорошо знакомым делом.

— Благотворительность забыли! — заволновался Очень большой чиновник.

— Обязательно! — воскликнул Олигарх Олигархыч. — Всенепременно. Мы же люди… На детей.

— На чьих? — не поняли присутствующие.

— Тебе только дай. Не на твоих. Вон, пошли в фонд помощи больным паховой грыжей, — говорил Очень большой чиновник.

— А почему паховой ?

— У меня в детстве была. Больно.

— А…

После окончания работы Путанин пить отказался. Очень большой чиновник не отказывался от этого никогда. А Банкиру некуда было деваться, как и еще нескольким мелким пираньям, допущенным на дележ. После возлияния чиновник с товарищами собрались ехать в хорошо известный им дом, где Олигарх Всея Руси держал для них длинноногих и послушных шлюх. Банкир выпил всего стопку, В последнее время у него от нервов все чаще болела голова. Ему ехать со всеми не хотелось, и он отправился домой. Его тянули к себе два недочитанных женских романа, которым он решил посвятить полночи.

В ушах у Банкира были беруши, стены в доме толстые, звукоизоляция отличная, так что того, что творилось на первом этаже он не слышал. Причмокивая, он ворочался с книжкой в кровати. На голове его был розовый ночной колпак — где он его только взял?