Ловушка для красоток - [40]

— Сейчас это просто исключено. Может быть, позднее, когда я получу развод. А сейчас все это крайне несвоевременно, разве ты не понимаешь?

И тут я расплакалась:

— Но я так хочу ребенка! Он столько значит для меня! Ты даже представить себе не можешь.

— В таком случае, я полагаю, это конец.

— О чем ты, Мел? — ледяное предчувствие сжало мое сердце. — О чем ты говоришь?

Я боялась услышать его ответ.

— Я никогда в жизни не имел дела с беременными женщинами и не собираюсь, так что если ты решишь оставить ребенка, мы с тобой расстанемся.

Ни к селу ни к городу мне вдруг пришло в голову, что за этот международный телефонный разговор плачу я. Мел тем временем продолжал:

— Я лично считаю, что ты сделаешь большую ошибку, если оставишь. У тебя нет средств, чтобы в одиночку воспитывать ребенка.

— Но я же работаю, и я зарабатываю…

— Прошу тебя, Кэрри, веди себя как взрослый человек! Это нечестно и по отношению к ребенку! Чистейший эгоизм с твоей стороны! Кстати, и по отношению ко мне это тоже эгоизм. Ты говоришь, что любишь меня? Так вот, я ребенка не хочу, это не мой ребенок, и я отказываюсь признать его.

— Мел, Мел, — закричала я. — Не могу я сделать это, ну просто не могу!

— Радость моя, — его голос умолял меня. — Если бы только ты вела себя разумно! Я совсем не хочу, чтобы мы расстались, я просто прошу тебя вести себя разумно!

— Я хочу ребенка!

— Кэрри, милая, послушайся меня: ты сейчас очень эмоционально все воспринимаешь и не способна принять разумное решение, понять, что лучше для тебя и для нас с тобой. Придет время, и ты увидишь, насколько я был прав, это единственный путь, единственный способ обеспечить нам совместное будущее.

— Мел…

— Сделай это ради меня, мой ангел, ради нас с тобой! Я позвоню тебе через пару дней, и мы все уладим.

— Но я хочу ребенка…

— Будет ребенок, моя радость! — Мел внушал, убеждал, уговаривал. — У нас будут другие дети, наши с тобой дети!

— Каким образом? Ты же уверен, что у тебя, их не может быть! Если ты стерилен, то откуда дети в будущем, если этот ребенок…

— Я соглашусь на операцию. Будет лучше, потому что я не буду сомневаться в том, что ребенок — мой. Возьми себя в руки, Кэрри, и перестань плакать. Мы с тобой будем всегда вместе, и ты это знаешь. Но пока что нужно договориться о твоей операции. А весной — знаешь, что мы сделаем весной? Я возьму тебя с собой в Европу, и мы по-настоящему повеселимся!

— Я не хочу ни в какую Европу, я хочу ребенка.

Я не могла говорить. Зачем Мел рассказал мне о своей стерильности? Я бы приняла меры, я бы предохранялась, но мне же казалось, что в этом нет надобности. А теперь Мел не понимает.

— Лапка, мы обязательно будем вместе, но ты должна сделать то, о чем я тебя прошу. Сейчас мне придется повесить трубку — у меня еще уйма звонков. Я тебе позвоню через несколько дней — узнать, что удалось сделать.

Когда Долорес вернулась домой, я в слезах сидела у телефона. Она спросила, в чем дело, и я ответила.

— Беременна? — переспросила Долорес. — Как тебя угораздило?

— Не знаю.

— Господи, неужели трудно было принять меры?

— Мел сказал, что у него не может быть детей. Что мне незачем тревожиться.

— Сукин сын! Я тебе говорила, что добром не кончится, но мне и в голову не приходило, что может обернуться так… Кисуля, женщина беременеет только когда хочет подловить мужчину. Но Мела на мякине не проведешь — он не из тех, кто позволит захомутать себя. Выродок проклятый! Ну, ты и влипла!

Долорес закурила и сделала глубокую затяжку.

— Первое, что приходит на ум, — уговорить тебя пошантажировать сукиного кота, потребовать тысяч пятьдесят, если не все сто! Но я понимаю, что ты никогда не согласишься. А главное — он же начнет верещать насчет своей стерильности, жена немедленно поддержит его, и вдвоем они сделают из тебя полную идиотку! Остается одно — избавиться поскорее от этого.

— Я не хочу избавляться, я хочу ребенка.

— Исключено.

— Нет.

— Не валяй дурака, Кэрри!

— Нет!

— Надо что-то придумать. Должен быть выход.

Глава IX

На другой день Кэрри, Долорес и Чарлин обедали вместе в «Форуме». Чарлин приканчивала третий коктейль.

— Это не такая уж серьезная операция, Кэрри! Заурядное дело и совсем не больно. Сколько у тебя недель?

— Около трех месяцев, я думаю.

— Еще немного потянула бы, так вообще не о чем было бы говорить! — негодующе заметила Долорес.

— Да поймите вы, наконец, не желаю я делать аборт!

— Дорогая, аборты никто не желает делать — это ты можешь понять? — Чарлин пожала плечами. — Дело же в другом: молодая девушка попала в беду, ей надо думать не только о собственном будущем, но и о будущем ребенка. Мел женат, ребенка он никогда не признает. Он уже сказал тебе, что не считает себя отцом. На него ты не можешь рассчитывать.

— Да, но…

— Ты сейчас думаешь только о том, сколько счастья даст тебе этот младенец, а что будет с ним, тебя мало волнует!

— Чарлин права, — поддержала ее Долорес. — Ты ведешь себя как законченная эгоистка. На какие средства ты собираешься воспитать его?

Ярко накрашенные ногти Чарлин приблизились к так же ярко накрашенным губам. Она медленно вдохнула дым сигареты и рассудительно сказала:

— Есть один выход — уедешь с ребенком к матери.