Ловушка для чужого жениха - [23]

– Мне показалось, или вы мне и правда угрожаете? – тихо спросила она. – Вам следовало бы перефразировать ваше собственное предложение, не то вам не сдобровать, сэр, – вызывающе парировала она.

Ахилл торжествующе улыбнулся.

Он подумал, что она его бросила.

Вернувшись из спортзала, где до изнеможения истязал себя физическими упражнениями в тщетной попытке унять нестерпимое желание обладать Валентиной, он обнаружил, что пентхаус пуст.

Он понял, что это конец. Принцесса устала притворяться и отправилась назад во дворец к своим бальным платьям и жениху-принцу.

Ахилл подумал, что все к лучшему. Он сделал себя сам, создав могучую бизнес-империю, и нечего ему потакать капризам коронованной особы.

Единственное, что не давало ему покоя, – это мысль о том, что Валентина исчезла, думая, как ловко его провела. Он никогда и никому не позволял считать себя дураком. Эта мысль выводила его из себя.

И вот она снова стоит перед ним, когда он уже почти смирился с тем, что потерял ее. Более того, в ее потемневших изумрудных глазах читалось выражение, которого он не мог понять.

Но он не желал расшифровывать ее взгляд. Он не хотел обсуждать ее чувства и скорее бы умер, чем признался ей в своих собственных. Да и какое это имеет сейчас значение? Она здесь, он здесь, и на город спустилась прекрасная летняя ночь.

Единственное, чего он сейчас хотел, – так это сполна ею насытиться.

Ахилл, сам того не замечая, начал медленно спускаться по ступеням вниз. Ее красота и исходящая от нее чувственность притягивали его словно магнит. Он не отрывал от нее горящего взгляда.

– Дороги назад нет. Пути отступления отрезаны, – строго сказал он. – Мы не будем делать вид, что ничего не происходит.

Валентина весело ему улыбнулась.

– И часто такое с вами случается?

Терпение Ахилла лопнуло. Он чувствовал себя первобытным дикарем. Зов плоти затмил его разум. Обхватив ее лицо ладонями, он провел пальцами по высоким скулам и с умилением заметил единственную веснушку, совсем не портившую красоту лица.

– Все шутишь, сладкая моя, – хрипло пробормотал он. – И как долго ты собираешься смеяться надо мной?

– Это от вас зависит, – многозначительно заметила она. – Не зря же вы собираете досье на любую женщину, которую укладываете в постель. Так подхожу я вам или нет?

Это была неслыханная дерзость с ее стороны. Ахилл ни одной любовнице не позволял так с собой разговаривать. Это лишний раз доказывало, что Валентина просто лишила его рассудка.

Ахилл скривился в усмешке.

– Есть только один способ выяснить это.

Ахилл понятия не имел, каким будет ее следующий шаг. Его должно было бы это раздражать. Но, как ни странно, непредсказуемость Валентины, напротив, привлекала и даже возбуждала его.

– Мне нужно вам кое-что сообщить, – прикусив нижнюю губу, тихо и серьезно промолвила она.

Ахилл замер. Вот оно, подумалось ему. Он не знал, радоваться ему или горевать, что их игра подошла к концу. Она наверняка хочет открыться, кто она на самом деле.

Часть его отрицала, что между ними возникло не только сексуальное влечение. Другая же часть считала правильным ее решение рассказать о себе правду, прежде чем они вступят в любовные отношения.

– Ты можешь рассказать мне все, – сказал он более сурово, чем должен был. – Но интересно знать, почему ты вообразила, будто я ничего не знаю.

Ахилл залюбовался внезапно вспыхнувшим на щеках принцессы румянцем. Ему доставляло удовольствие смущать ее и выводить из равновесия.

Тем не менее в душе Ахилла зашевелилось нехорошее предчувствие. Он не понимал, почему она смущалась из-за этой аферы. Ахилл предполагал, что Валентина могла бы испытывать другие чувства по поводу обмана, но никак не смущение.

– Я подумала, что, возможно, вы догадались, – едва слышно прошептала она. – Надеюсь, что это не имеет значения.

– Значение имеет все или ничего, сладкая моя, – философски изрек Ахилл.

Он подвинулся ближе и положил руки ей на плечи, почувствовав податливость и шелковистую кожу, когда погладил их.

Ему стало абсолютно все равно, в чем она хочет признаться. Какое это имеет значение, когда он так ее касается.

– Мне не нужна твоя исповедь, – грубо сказал он. – Я не твой духовник.

Ее щеки запылали ярче.

– Я девственница, – неожиданно выпалила она.

Ему на мгновение показалось, что она влепила ему пощечину.

– Прости, не понял, – пробормотал он.

Она немного успокоилась.

– Вы слышали меня. Я девственница. Я думала, вы знаете. – Валентина судорожно сглотнула. – Я ведь и целоваться толком не умею, вы сами мне сказали.

Ахилл на мгновение растерялся. Он совсем не знал, что с этим делать. Точнее, знал, но боялся ее испугать.

Значит, она не собиралась признаваться в том, кто она на самом деле. Его это должно было бы разозлить, но в данный момент его занимала лишь одна мысль – она нетронута.

Он был единственным мужчиной, который целовал ее, дотрагивался до нее, заставил ее дрожать и стонать.

«Девственница. Девственница. Девственница», – стучало у него в голове архаичное слово.

– Ты уверена, что хочешь сделать столь щедрый подарок такому, как я? – нарочито равнодушным тоном спросил он, хотя буквально сгорал от желания овладеть ею. – В конце концов, во мне нет ничего особенного. Да, у меня есть деньги. Но ты сама напомнила мне, что я твой босс. Существуют этические соображения.