Ловушка для чародеев - [23]

Покидай подземный мрак!

Вечный сон преодолей,

Из могилы встань скорей,

Цепи смерти отвергай,

Прежний облик принимай!

Хотя в воздухе по-прежнему кружились черные снежинки, небо оставалось чистым и ясным. Одна лишь темная тучка наполовину закрывала луну. Ни единый звук не нарушал тишины. Но вдруг в отдалении раздалось какое-то громыхание. Казалось, сюда мчится целый табун лошадей.

В ту же секунду небо затянули темные грозовые тучи и прорезали вспышки молний. Ветер, завывая, раздувал огни факелов, и в кромешной тьме они загорелись еще ярче. С неба обрушился поток дождя, столь сильного, что ворон Лючии слетел с плеча хозяйки и забился под ее плащ.

— Смотрите! — завопил Вулфбейн, указывая на изогнутое дерево.

Чародеи тьмы повиновались и увидели, что от дерева исходит жуткое зеленое свечение. Грозные завывания ветра превратились в утробные стоны, и к этим стонам примешивался какой-то новый звук, подобный громкому биению чудовищного сердца.

И с каждым зловещим ударом дерево содрогалось, словно живое существо. Медленно, но неуклонно его обличье стало изменяться. Шишковатый искривленный ствол принял форму скрюченного женского тела, две верхние ветки простерлись вперед, подобно длинным костлявым рукам. Руки эти словно притягивали бурю, впитывая в себя всю мощь разбушевавшейся стихии.

Размеренное биение стихло, сменившись отчаянным визгом. Поначалу он звучал приглушенно, но через несколько мгновений достиг такой силы и пронзительности, что даже Вулфбейну пришлось зажать уши руками. Казалось, невыносимый визг вот-вот расколет воздух на куски. Но вот он стих, а дерево выпрямилось, завершив свое кошмарное преображение.

Сказать, что существо, возникшее перед чародеями тьмы, было ужасным, значит не сказать ничего.

Только сейчас Вулфбейн осознал, что, связавшись со столь отвратительным и могущественным созданием, он попал в опасную переделку. Перед ним стояло настоящее вместилище сил зла. Хотя плоть, проглядывавшая сквозь клочья истлевшего савана, иссохла от времени, мускулы и сухожилия оставались на удивление крепкими. Когда Ма Хемлок поочередно потянула затекшие конечности, слышно было, как они похрустывают и потрескивают.

Подняв руку, восставшая из праха ведьма пошевелила длинными, похожими на когти пальцами и отбросила спутанные космы седых волос, которые закрывали ее лицо, словно грязная вуаль. Теперь Вулфбейн смог как следует разглядеть отвратительную наружность чародейки. По сравнению с Ма Хемлок сам он казался добродушным симпатягой.

Кожа, сухая и желтая, словно пергамент, обтягивала угловатые скулы; нос, необычайно длинный и острый, едва не касался выступающего вперед подбородка. Глаза призрака полыхали зловещим зеленым огнем. Из груди ведьмы с шумом вырвался хриплый вздох, постепенно перешедший в пронзительное хихиканье. Длинные желтые зубы, торчавшие у нее изо рта, были острыми, как у акулы.

— Кто звал меня? — с тяжким стоном вопросило привидение.

Вулфбейн выступил вперед.

— Это я звал тебя. Мое имя Вулфбейн, великий магистр чародеев тьмы.

— Подойди ближе, Вулфбейн, — приказала ведьма, поманив его костлявой рукой. — Чего хочешь ты от меня, магистр чародеев тьмы? Зачем потревожил мой покой?

— Я хочу, чтобы ты поведала мне секрет перемещений во времени, — без обиняков ответил Вулфбейн.

— А известно ли тебе, что волшебники запрещают путешествовать во времени без их разрешения? — простонало привидение.

— Известно, Ма Хемлок, — кивнул Вулфбейн.

— Не зови меня так, — злобно прорычал призрак. — Терпеть не могу это куцее имечко — Ма. Зови меня Матильда.

— Прошу прощения, Матильда, — поспешно поправился Вулфбейн. К нему постепенно возвращалось самообладание. Он даже осмелился повторить: — Так ты откроешь мне свою тайну?

— А зачем тебе по времени путешествовать? — осведомилась ведьма, хитро прищурившись.

— Я должен отомстить своим врагам, — ответил Вулфбейн, и голос его зазвенел от ненависти.

— Надеюсь, ты не собираешься творить добро? — прошамкала Ма Хемлок.

— Только для себя, — отрезал Вулфбейн.

Ма Хемлок одобрительно кивнула.

— Значит, если выполню я твое желание, ты принесешь многим людям горе и боль?

— Да, очень многим, — подтвердил Вулфбейн.

— Изумительно, — довольно ухмыльнулась костлявая ведьма. — Ненависть, эгоизм и жестокость. Все эти чувства мне по сердцу. Я исполню твою просьбу.

И в ту же секунду буря стихла — так же внезапно, как и началась. Ма Хемлок указала на луну, вновь выглянувшую из-за туч.

— Вот средство, которое позволит тебе путешествовать во времени, — сообщила она.

— Луна, что ли? — недоверчиво переспросил Вулфбейн.

— Имей терпение, — отрезал призрак.

Вулфбейн поднял взгляд к небу, изо всех сил всматриваясь в лунный диск. Постепенно он различил на серебристой поверхности небольшое темное пятнышко. Оно росло на глазах. Откуда-то вновь послышался тихий утробный стон. Пятно становилось все больше и больше, и наконец Вулфбейн смог разглядеть его жуткие очертания.

По ночным небесам мчалась четверка лошадиных скелетов с траурными плюмажами на черепах, запряженная в черный открытый экипаж.

Когда страшная повозка приблизилась, Вулфбейн увидел, что упряжкой правит кучер в черном плаще. Возница был под стать коням: из-под высокой черной шляпы виднелся страшный оскал черепа. Одной костлявой рукой он сжимал поводья, другой — длинный хлыст.