Ловушка для блондинов - [11]

И когда челка была уложена неотразимейшим образом, а глаза мои засияли загадочным светом, гарантирующим доктору Стеценко несколько бессонных ночей, выяснилось, что судьба против нашего воссоединения. Зазвонил телефон.

Я сняла трубку и сразу поняла, что со Стеценко мне сегодня не увидеться. Из трубки мне в ухо заорал начальник убойного отдела Костя Мигулько:

— Маша, срочно! Машина за тобой пошла! У нас тут такое, как в кино! Такого я еще не видел! Мы киллера задержали! Давай быстрей, ждем!

Я даже не успела ничего ответить, потому что с грохотом распахнулась дверь моего кабинета и на пороге показался рувэдэшный водитель, потный и взъерошенный.

— Мария Сергеевна, по коням!

Судя по ажиотажу, с каким меня приглашали на выезд, там действительно творилось что-то из ряда вон выходящее. Водитель чуть не за руку вытащил меня из кабинета, по дороге я успела ухватить с сейфа дежурную папку, и мы понеслись с сиреной по городу.

На месте — у проходной хлебозавода, куда сотрудники РУВД ходят обедать, поскольку рабочая столовая тут по-советски обильная и дешевая, — мы были через три минуты. Еще из машины я увидела, что труп хорошо одетого мужчины лежит на проезжей части, вокруг него толпятся возбужденные опера, показывая пальцами то на стоящий поодаль джип с распахнутыми дверцами, то на проходную хлебозавода. Не увидев, однако, на месте происшествия высоких милицейских чинов, а в окрестностях — хороших глав-ковских иномарок, я порадовалась тому, что убитый, похоже, не банкир и не депутат; уже легче. Как только я вылезла из машины, ко мне подлетели сразу трое оперов во главе с Мигулько и наперебой стали посвящать меня в суть дела.

Оказалось, что Костик с двумя подчиненными сразу после утренней сходки отправились на хлебозавод подкрепиться. Движение здесь вялое, и пешеходов всегда очень мало, после того, как рабочие пройдут на смену, вокруг вообще пустынно. Подойдя к проходной, опера заметили на проезжей части одинокий джип, который подъехал к тротуару и припарковался. Из него, не торопясь, вышел хорошо одетый мужчина; но не успел он закрыть дверцу джипа и щелкнуть “сигналкой”, как из-за неработающего киоска “Роспечати” выскочил молодой человек с пистолетом в руке; он подбежал к хозяину джипа и несколько раз выстрелил в него в упор. Потерпевший упал, а убийца спортивным шагом двинулся мимо высокого забора хлебозавода.

Опера, стоявшие раскрыв рот у самой проходной, справились с потрясением и рванули за ним. Увидев преследователей, парень побежал вдоль забора к пустырю, простиравшемуся за территорией хлебозавода, а по пути швырнул свой пистолет за ограду предприятия. Это существенно прибавило операм боевого задора, поскольку оружия ни у кого из них не было, постоянным ношением руководство наших оперативников не баловало, а чтобы бежать с голым пузом за вооруженным преступником, только что продемонстрировавшим пригодность своего оружия к стрельбе, — это надо очень любить свою Родину.

Ребята показали высокий легкоатлетический класс, особенно если учесть, что они еще не пообедали, и догнали убивца, скрутив его на пустыре. Надев на него наручники, они дотащили его до проходной, откуда позвонили в РУВД и вызвали подкрепление. Когда приехала патрульная машина, туда запихали злодея и выставили пост у валявшегося на территории хлебозавода орудия убийства. Оставалось только зафиксировать имевшиеся доказательства, для чего, собственно, и была вызвана я.

Я от души похвалила славных представителей убойного отдела, отметила их оперативную реакцию и мужество, а заодно поздравила и себя: получить дело об убийстве, совершенном в присутствии свидетелей, — это уже удача; а если эти свидетели — сотрудники отдела по раскрытию умышленных убийств, о такой везухе можно только мечтать.

Поохав и воздав должное героям дня, я подошла к трупу и присела перед ним на корточки. Беглый взгляд на распростертое тело насчитал четыре входных пулевых отверстия на груди. Странно, но в голову убийца не стрелял. Я выпрямилась. Сейчас пойду гляну на задержанного — и к вещественному доказательству. Сброшенный пистолет надо бы изъять в первую очередь, а то, неровен час, что-нибудь с ним приключится. Постовой моргнет и спохватится, когда пистолета и след простынет, или какой-нибудь любопытный, не исключая и руководящих милицейских работников, начнет лапать вещдок, приговаривая: “Хорошая штучка”, да мало ли…

— Личность убитого установили? — задала я традиционный вопрос, подойдя к Мигулько.

Мигулько упивался происшедшим, живописал подробности погони перед вновь прибывшими и с трудом отвлекся на меня. Впрочем, я его не осуждала.

— А? Вот этого? — Мигулько кивнул в сторону джипа. — В машине барсетка была, там документы на имя Белоцерковского. Фотка к роже подходит.

— А кто он такой?

— А хрен его знает.

— Где документы?

— Там же, в машине. — Костик пожал плечами. — Вон, Фужеров присматривает.

— Слушай, Фужера не трожь, — взмолилась я, — кто со мной по серии пахать будет?.. Ой, Костя, — спохватилась я сразу, упомянув про серию, — меня же Сашка Стеценко ждет у метро…

— У-у, — многозначительно протянул Костя в нос, не разжимая губ, — понятно. — И скабрезно ухмыльнулся, даже забыв про собственный героический поступок.