Ловушка для Беллами - [11]

Зная, когда Уэнинг собирается начать кампанию, нетрудно сорвать ее, нанеся упреждающий удар и поместив на страницах газет ряд публикаций, в которых для придания им правдоподобия были бы использованы некоторые достоверные факты из материалов Уэнинга. Факты эти, однако, будут истолкованы так, что они дадут эффект, противоположный тому, на который рассчитана кампания Уэнинга…

Уэнинг широко улыбнулся, довольный собой. Да, именно эту линию будет разрабатывать Ники. А дальше? Дальше будет так, как сказали парни из спецотдела: нужно дать ему достаточно длинную веревку, чтобы он соорудил петлю, в которую сунет голову. Так вот, веревка теперь в руках Беллами.

Длинная веревка!.. Ему останется только завязать петлю и накинуть ее себе на шею. Об остальном позаботится Харбел из спецотдела.

3

Оставшийся в одиночестве Беллами, не торопясь, допил виски с содовой, внимательно поглядывая на лица присутствующих в зале, а потом вышел на темную улицу военного Лондона. Его наручные часы со светящимся циферблатом показывали четверть десятого.

Пройдя по Пикадилли, Беллами свернул на Халфмун-стрит, где он жил. Добравшись до дома, в котором он снимал квартиру, Беллами поднялся к себе на третий этаж и в первую очередь прошел в ванную, где открыл кран. Пока ванна наполнялась, он из спальни позвонил Кэрол.

— Это ты, Ники? Привет, — услышал он. Голос Кэрол звучал холодно и безучастно. Но даже сейчас ее голос нравился ему.

— Ты одна, Кэрол?

— Нет, со мной Ванесса. Она шла домой и по пути заглянула ко мне… — Последовала небольшая пауза. — Ники, ты что, снова напился?

— Что ты, Кэрол! О моем состоянии уместно сказать, что я словил легкий кайф. Но не в этом дело. Дорогая, у меня умопомрачительная новость. Я нашел работу… то есть работа нашла меня. Я снова работаю на Филипа Уэнинга… На сей раз конфиденциально. Очень деликатное дело.

— Я рада за тебя, Ники, — оживилась Кэрол. — Слушай, это действительно чудесно! Если можно, расскажи поподробнее.

И он рассказал. Рассказал все.

— Но это же великолепно! — воскликнула Кэрол. — Ники, тебе поручено такое важное дело! Но теперь нельзя жить так, как раньше. Ты, конечно, понимаешь это? Для такой работы нужна трезвая голова. Ники, я понимаю, что должна молчать… Послушай, об этом нельзя говорить совсем-совсем никому?

— Вообще-то да… Впрочем, Ванессе ты можешь рассказать, но при условии, что она будет держать язык за зубами. Никому ни слова. То есть я хочу сказать, что Ванесса никому не должна об этом рассказывать.

— Я поняла. Скажу ей, что величайшая тайна… Ники, как ты думаешь, почему Филип поручил это расследование именно тебе? Ведь он мог обратиться к профессиональным детективам, частным или из Ярда. Ты не усматриваешь в этом ничего странного?

— Абсолютно ничего, дорогая. Филип верит мне. И не напрасно. Разве я не говорил тебе, что у меня масса скрытых талантов? Но ничего, придет время, и ты в этом убедишься.

— Прежде всего, я хотела бы убедиться, что ты действительно можешь сдерживать себя и меньше пить, — сказала она строго. — Николас Беллами, я устала от жениха, который вечно под газом. Так вот, для начала ничего не пей, пока не придешь ко мне на прием. И не придумывай никаких предлогов!

— Будет исполнено, шеф! К десяти буду. Обещаю быть послушным мальчиком. Будь здорова, Кэрол.

Он опустил трубку на рычаг, присел на край кровати и на минуту закрыл глаза.

Потом встал и разделся. Накинув на себя старый купальный халат, побрел в ванную. Мылся он недолго, но зато долго и очень тщательно чистил зубы. Надел чистое белье, вечерний костюм, хорошо сшитый, но несколько поношенный, и все то же пальто с меховым воротником. Из конверта, оставленного Уэнингом, он достал пачку десятифунтовых купюр, пересчитал их и сунул в карман.

Покинув дом, он доехал на такси до Пикадилли. Выйдя из машины возле ресторана «Хетчет», он было собрался войти туда, но передумал и прошел на Олбимерл-стрит, где поднялся по знакомой лестнице в «Малайский клуб». Бар все еще был пуст.

Блондинка-барменша боролась со скукой, читая вечернюю газету. Беллами она встретила с улыбкой.

Он сунул руку в карман и выложил на стойку десятифунтовую купюру.

— Бланди, это мой долг. Сдачи не нужно, дорогая моя. — Девушке этот жест явно пришелся по вкусу.

— Что, мистер Беллами, пришла полоса везения?

Он ответил ей улыбкой, а она подумала о том, что у него очень красивые зубы. Он оперся о стойку и, приблизив к ней лицо, сказал:

— Послушай… Эта дама, что в прошлый раз поставила мне выпивку… кто она? Очень приятная особа. Она, что, всегда ходит с мистером Марчем?

— Ну… Они иногда бывают здесь вместе. — Видимо, на первую часть вопроса Бланди решила не отвечать.

— Понятно. А теперь нам с тобой неплохо бы было дернуть по маленькой. Это помогает забыть все заботы. Мне — как обычно.

Девушка наполнила стаканы.

— Каждый день новые заботы, — посетовал он, поднимая стакан. — Кстати, девочка, тебе говорили, что у тебя очаровательный ротик? Такие милые губки, и помада подобрана прекрасно — именно такой оттенок тебе идет. А ведь правильно подобрать помаду — это искусство! У большинства женщин помада, которой они красят губы, слишком темная.