Ловушка для Ангела - [31]

Сосед от этих грязных слов возбудился еще сильнее, начал с озверением протыкать меня своим здоровенным поганым колом. Внизу живота, да и во всем теле, разрасталась боль.

- Да, - продолжил будничным тоном шатен, - братика твоего тоже будут все трахать, ведь он такой красивый малый. Уверен, найдутся любители и на его зад.

Боже… я попала в лапы настоящих отморозков.

Если бы я могла кричать, то орала бы не переставая, в надежде тем самым выплеснуть свое омерзение от действий этих троих больших мужиков. Неужели для них нет ничего святого?! Ведь у каждого наверняка есть матери, жены, сестры.

- Впрочем, нет, - продолжил командующий парадом молодчик, - еще один неверный шаг и братика твоего закопают где-нибудь в лесочке. Он пополнит печальную статистику пропавших без вести. Подумаешь, одним больше, другим меньше.

Руки говорившего сжали мне горло. Серые холодные глаза с равнодушием, да нет же, с садистским удовольствием, смотрели прямо в мои. Такой человек не знает жалости.

- И только ты, Ангелочек, будешь знать, что его убили, предварительно оттрахав толпой. Убили из-за того, что одна маленькая девочка не слушала старших, а значит, именно ты будешь виновница его смерти.

Боль, кажется, везде… эти слова бьют наотмашь, каждый толчок таранящего лоно члена, доставляет мучения. Мой рот завязан, криков не слышно, но и с кляпом между губ я ору, и этот никому не слышный вопль разрывает мою голову изнутри. Вот оно, настоящее насилие, Лина.

Сосед задергался, кончая, застонал, похрюкивая, как довольный насытившийся хряк и наконец вышел из моей промежности. Только легче не стало, боль внизу живота продолжала схваткообразно вонзаться в тело. И крик в голове нарастал, вместе с ужасающей догадкой - больно мне не только из-за насилия, причина в другом, что-то не так с моим организмом.

- Толян, у тебя член в крови. Видать, Евдокимов плохо её трахал, не до конца женщиной сделал.

Мужики противно загоготали. «Ха-ха-ха!» - смеются насильники, смеется весь мир над моим беззвучным криком. Ха-ха-ха… Вот он, настоящий ад для Ангела.

- Толян, давай поменяемся, теперь я хочу, - заговорил блондинистый бугай, державший мне руки.

Удовлетворённый сосед, лицо которого от беспрестанно льющихся из глаз слез казалось страшно уродливым, переместился, теперь его потные пальцы сдавили мои тонкие запястья. Звук еще одной расстегиваемой молнии неприятно резанул слух. Боже, не надо больше! Но разве мои мысли кто-то слышит?! Разве мои слезы кого-то остановят?! Ворвавшийся в мое лоно член еще одного молодчика вызвал новый виток боли. Завопила, закричала через кляп, вышло только едва слышное мычание. Парень начал остервенело двигаться. Боль, боль, боль, как много в мире боли. Она разрывает внутренности и бежит дальше по всему телу к голове. Моя рыбка, мой Андрейка! Не надо, прошу вас!! Умоляю мычанием я, просяще заглядывая в глаза соседа дяди Толи. Ему все равно, из-за пелены похоти он не видит моей мольбы, а его противные липкие пальцы больно выкручивают соски моих грудей. Комната с выцветшими обоями, в которой меня насилуют, наступает стенами, сжимается до размеров малюсенького спичечного коробка. Смертельная ловушка для Ангела. Знаю, я теряю сознание, потому что невозможно больше терпеть боль, потому что мозг отказывался принимать ужас, творящийся со мной. Прости меня, Андрей, прости меня, Андрейка, и ты, Данька, прости. Надеюсь, я сдохну или сойду с ума… Спичечный коробок захлопнулся. Темнота.

***

- Глеб Георгиевич, у нас возникли проблемы.

- Какие?!

- Ангелина отрубилась во время того… ну, в общем, когда мы ее трахали, а еще из её промежности кровь хлещет.

- Может, у неё месячные?

- При месячных не одевают белые трусики, ну и потом, прокладок и прочей лабуды не было.

- Попробуйте привести Лину в чувство. По щечкам побейте, что-нибудь воняющее к носу поднесите.

- По щекам били, все равно не приходит в себя. Я боюсь как бы она того… кони не двинула.

- Пульс прощупывается?

- Да вроде бы…Похоже, что-то гинекологическое.

- Вот же блин! Вы что, не могли поаккуратней дубины свои пихать?!

- Сами же говорили, отодрать как сидорову козу во все щели! А вообще, мы только начали, я даже не успел попользоваться.

- Люди Евдокимова все так же возле подъезда торчат?

- Да. Куда им деться?!

- Ладно, без паники, одевайте Лину, тащите в коридор, возле двери бросьте. А соседу скажи вызвать скорую, дескать, нашел её на лестничной площадке. Врачам, если возникнет необходимость, пусть денег даст, но отвезти Лину нужно во вторую городскую больницу, у меня там врач есть знакомый. Я позвоню, её примут и напишут в истории, как нам нужно.

***

Туман. Везде куда ложится мой взгляд, белая густая дымка. Кажется, весь мир состоит из облаков. Забавно. Наверное, я дома, ангелы ведь должны жить среди облаков. А потом вдруг туман расступился. Передо мной появились очертания нашей дачи. Как же я тут очутилась? Ведь бабушка её давным-давно продала, еще в тот год, когда Данил поступил в университет. Тогда было совсем туго с деньгами, тащить двоих студентов одной пожилой женщине, пусть даже профессорше, тяжело. Здесь теперь живут другие люди, которые кардинально переделали наш небольшой уютный домик, превратив его в нечто современное и, как мне кажется, совершенно безобразное. Однако сейчас передо мной находился наш старый милый деревянный домишко. Резные окошки, выкрашенные белой краской, по-прежнему радовали глаз, а в саду созрели вишни, красиво маня своей краснотой – ну-ка съешь меня, дружок. Всё вокруг, как тем летом… когда закончилось мое детство.