Ловец снов - [4]

— Нужно ещё раз обойти весь подъезд и опросить всех жильцов с пристрастием. — Вторым взял инициативу лейтенант Пирогов. — Наверняка кто-то что-то видел или слышал. Боятся соседи этих уголовников, вот и молчат.

— Созвонись только с участковым. Один не суйся.

— Понял.

Радостный Вадик Пирогов, схватил со стола пачку сигарет и выскочил из кабинета.

— Ну вот, другое дело. А то взяли моду — чуть что, так носом в бумаги. — Виктор оглядел оставшихся. — Ну, а вы, голуби? Чего молчим, как партизаны? Я жду от вас инициативы. Время давно пошло.

— Я уже час пробиваю вокзалы, на предмет покупки билета Криволаповым и Сидоренко. — Толик так и не показался из-за монитора. — Но пока пусто.

— Нужно самому съездить на авто и ЖД вокзал. Могли купить билеты с рук или на подставу. Может, кто из кассирш их запомнил.

Виктор сказал это бесцветным голосом и уставился в окно.

— Ну не верю я, что они выехали из города. Не верю и всё. — Медленно переведя взгляд от окна к Вадику, он добавил: — Вот это ты мне и докажешь.

— Слушаюсь, мой генерал!

«Генерал» поднялся из-за стола и подошёл к последнему ещё не задействованному оперативнику.

— Ну, чего думаешь ты, голова. Ты из нас самый умный и опытный.

Капитан Сорокин, которого обозвали головой, не сводил глаз с листа бумаги, лежащим перед ним.

— А ты вот, посмотри сюда. — Сорокин отодвинул исчерченный лист на край стола. — Видишь эти цифры?

— Ну и что они обозначают?

— Я выписал их из блокнота Пушкарёвой.

— Интересно. Ну, и…

— Самое интересное, что все цифры написаны разными цветами. Одни — синим. Другие — красным. Третьи — вообще простым карандашом.

— Ну и что?

— Смею предположить, что это время посещения Пушкарёвойеё любовниками. Чтобы не сбиться, она раскрашивала даты и время разными чернилами. Красный, к примеру, принадлежит Кривому, синий — Медведю, а карандаш — Сидору.

— Ну и что это нам даёт? — Виктор склонился над листком, исписанным рядами цифр. — Посещали её довольно часто. Это понятно. Ну и что?

Сорокин в ответ пожал плечами.

— Пытаюсь выявить хоть какую-то закономерность.

— Зачем?

— Чтобы понять, кто из её любовников мог быть у неё той ночью.

— Хорошо. — Виктор вернулся к своему столу, сел на стул и откинулся на его спинку. — Только потом займись ножом. Он должен быть где-то рядом.

2

Открыв холодильник, Шилов окинул взглядом полупустые полки и извлёк из него кастрюльку с мамиными котлетами. Когда она принесла их, он уже не помнил, да это было и не важно. Запах холодных котлет не предвещал ничего дурного и Виктор поставил всю кастрюлю на газовую конфорку. Пока они разогревались, он достал из принесённого пакета бутылку красного каберне и водрузил её на стол. Подумав, откупорил её, и налив полный стакан, с сожалением спрятал в холодильник. Внешний вид пары сморщенных свежих помидор оставлял желать лучшего, но из овощей больше ничего не было. Недолго думая, он разрезал их на несколько частей и снял котлеты с огня. Разогревшись, они источали приятный запах, от которого тут же заурчало где-то глубоко в желудке. Две, размером с ладонь, котлеты перекочевали в тарелку. Оглядев всё это «изобилие» голодным взглядом, Виктор отрезал ножом кусок чёрного хлеба и сел за стол. Начинался второй этап эксперимента.

Неделя поисков фигурантов по делу Пушкарёвой, ровно, как и улик с места происшествия не привели ни к чему. Творческий потенциал его отдела как-то сразу сник и бойцы, опять усевшись за свои столы, тупо уставились в бумаги, производя вид усердной работы. Виктор раскачивался по привычке на донельзя расшатанном стуле, устремив свой взгляд в окно, и пытался за ним найти хоть какой-то неординарный ход в застопорившемся, а по правде сказать, проваленном деле. Массированная атака мозга привела к тому, что он всё — таки зацепился за какую-то бредовую идею. Эта идея не имела ни формы, ни содержания. Была призрачной и ему совсем не понятной. Однако, с упорством тонущего в безбрежном океане пловца, он наматывал её, как спасительный канат, на руку, приближая к себе желанный берег. Идея стала несколько проясняться, когда не выдержавший издевательства над собой стул, издав пронзительный писк, сложился под ним, скинув с себя седока на пол. Тишина в кабинете стала пронзительной. В этой тишине послышался, с грохотом разорвавшейся бомбы, стук головы Шилова об стенку. Вот именно в этот момент он, наконец, дотронулся до своей идеи. Улыбнувшись и поблагодарив господа за подсказку вслух, Виктор поднялся с пола и отряхивая испачканные джинсы, оглядел своих подчинённых. По их спокойным и безучастным лицам, понял, что полёт не произвёл ни на кого особого впечатления, собрал куски развалившегося стула и направился к выходу.

— Живой?

Виктор перевёл взгляд на Сорокина и пожал плечами.

— Бывало и хуже.

Капитан, не меняя выражения лица, опять уставился в свои исписанные листки.

— А что это ты про бога?

— Это я о своём.

— А-а…

Послышалось в ответ, и опять наступила тишина. С обломками стула, он вышел в коридор и направился в хозчасть, что бы обменять эти старые обломки у прапорщика Жирнова на новые. Спасительная мысль билась в его голове пульсирующей артерией уже где-то совсем рядом. Стук каблуков по паркету заставил его инстинктивно поднять глаза. Навстречу ему, словно по подиуму, плыла штатный психолог Анечка. Слегка раскачивая узкими бёдрами, откинув плечи назад и гордо подняв голову, она приближалась к Виктору, как неминуемая судьба. То, что она его судьба, он понял, когда Анечка поравнялась с ним и улыбнулась, кивнув головкой в знак приветствия. В ответ Виктор остановился и резко схватил её за руку. Такое обращение вызвало у Анечки бурю протеста, выраженную в словах: