Ловец - [20]

Осторожно беру упаковку, а сама незаметно рассматриваю его губы… вроде сам управился. Ну, слава Богу…

А затем до меня доходит, что мне предлагают сделать. Ох ты ж…

Неуверенно подхожу, рукой поднимаю его лицо, встречаясь с глазами цвета шоколада… затем опускаю взгляд на его губы… и осторожно посыпаю ранку препаратом…

Этого здесь не должно быть — его губы слишком идеальные… Они должны быть целыми и невредимыми — это же губы для поцелуев… наверно, для самых мягких поцелуев… Он весь такой… приятный на ощупь: его кожа, его губы, его волосы, даже материал его свитера — все такое мягкое… его хочется трогать… Невольно провожу большим пальцем по нежной коже, распределяя порошок и убирая остатки… Перевожу взгляд на шоколадные глаза…

Ма-ма… я что тут творю?..

Делаю быстрый шаг назад и отставляю порошок на стол.

— На этом все, — произношу неожиданно высоким голосом, — надеюсь, у тебя все быстро заживет!

Чону, кажется, тоже выныривает из каких-то своих мыслей и поспешно поднимается со стула, после чего низко кланяется.

— Чаю не предлагаю: мы же только что рану обработали, так что в следующий раз, — несу уже совсем какую-то околесицу, затем стремительно иду к порогу.

Слышу, как молодой человек следует за мной, шурша пакетом из аптеки, но повернуться не осмеливаюсь. Неловко-то как!

Когда замечаю краем глаза, что он обулся, наконец, позволяю себе поднять взгляд на его лицо и растягиваю на губах подобие улыбки.

— Пока! — взмахом руки показываю, что пора прощаться.

Кареглазый сосед кивает и открывает дверь. Я уже иду, чтобы закрыть за ним, но замираю, когда тот внезапно появляется в проходе прямо передо мной.

— Что?.. — вырывается из моего рта раньше, чем я успеваю подумать.

— Чону, — произносит молодой человек, кладя руку себе на грудь; при этом он возвышается надо мной и совсем не стесняется того небольшого расстояния, что едва сохранилось между нами.

— Да, я знаю, — киваю, глядя ему в глаза; а сама впитываю аромат его одежды. Невероятно приятный запах.

— You? — негромко спрашивает он, указывая на меня.

— Ой… Стася, — с улыбкой отвечаю, вдруг осознав, что я и впрямь ни разу не называла своего имени.

— Стася, — повторяет Чону практически без акцента, удивляя меня до глубины души.

— Да, — вновь киваю, глядя в его лицо.

— Good night, Стася, — произносит Чону с легкой улыбкой и выходит из моей квартиры.

Быстро закрываю за ним и некоторое время стою у двери, держась за ручку.

Что это сейчас было?.. Почему… почему я так нервничаю?..

— Ты чего это, мать? — спрашиваю у себя, направляясь в ванную; там умываю лицо и еще с минуту стою, глядя на свое отражение.

Что бы со мной ни творилось… это немного пугает меня.

***

Чону заходит в свою квартиру, закрывает за собой дверь, разувается, а затем идет в ванную и подходит к зеркалу: ссадины на лице аккуратно обработаны, со скулы уже спадает покраснение.

Молодой человек усмехается своему отражению, после чего задирает свой свитер и смотрит на огромное красно-фиолетовое пятно под ребрами…

Затем осторожно снимает свитер и разглядывает внушительный синяк на предплечье и еще один — на боку.

Хорошо, что Она не стала осматривать его костяшки: хоть он и дрался в перчатках, опытный человек обязательно бы заметил характерные покраснения — но Чону натянул на кисти рукава свитера, чтобы это не бросалось девушке в глаза.

Выпив антибиотик (а те ублюдки били по почкам, и рисковать здесь не следовало), и обработав все травмы обезболивающим, Чону ложится на кровать и втыкает наушник в ухо… через пару секунд в нем раздается знакомый голос:

— Чего так долго?

— Так получилось, — коротко отвечает кареглазый, — они узнали о том, что мы здесь.

— Ты уверен? — напряженно переспрашивает голос.

— Я не вижу другой причины для того, чтобы нанимать в личную охрану членов бандитской группировки. Им не нужен закон — в этом случае. Это домашние разборки.

— Но они не могут знать, что приехал именно ты, — замечает голос через некоторое время.

— Верно. Я думаю, у них есть свой человек в полиции. Этот человек и рассказал им об утечке информации в прошлом месяце, поэтому Лин набрал себе телохранителей, а господин Кан вызвал к себе Стаею, чтобы расспросить о защитнике в маске… — протягивает Чону, глядя в потолок.

— Я могу понять, что нашу атаку на серверы засекли… это возможно. Как и то, что господин Кан догадался, на что была направлена атака… но я не могу понять, с чего господин Кан вообще заботился о дочери убийцы твоего брата?.. Ведь я правильно понял, что Лин обещал ей неприкосновенность во время вашей стычки?

— Все верно. И та поездка в офис господина Кана… думаю, девушку не запугивали. Наоборот — скорее, справлялись о том случае, когда на нее было совершено нападение. Стася знакома с Лином. Лично. Она даже пыталась защитить меня от него — то есть они не в дружеских отношениях.

— Ничего не понимаю, — хмурится человек на другом конце провода.

— Я тоже не понимал, пока не осознал одну вещь: господин Кан намеренно скрыл от нас всю информацию. Его опека над дочерью убийцы и неожиданное пополнение штата охраны за счет тех ублюдков с улиц после хакерской атаки на сервер — все это говорит о том, что господин Кан обо всем знал. Он знал имя убийцы Кима. Он знал, где все это время брат был захоронен… Он сказал нашей матери, что он не в курсе того, что с ним случилось — и три года мы все блуждали во тьме, не зная, где искать… Он ответит за это.