Ловцы трепанга - [7]

Пять дней прошло совершенно спокойно. Ничто не нарушало и не прерывало напряженной работы рыбаков; ловля продолжалась так же успешно, как и в первый день.

Эта бухта была, по-видимому, мало известна и поэтому так богата голотуриями, что беспрерывно поднимаемые рыбаками из воды доверху полные сети далеко еще не исчерпали находившиеся на дне запасы.

Громадные печи не оставались без работы; тонны голотурий беспрерывно проваривались в котлах. На берегу было расстелено уже не одно полотно, а у печей ожидали своей очереди груды только что поднятых со дна голотурий.

Австралийцы не подавали признаков жизни.

Капитан и двое юношей для успокоения рыбаков исследовали берега на далекое расстояние, но не встретили ни одного австралийца. Ван-Горн, со своей стороны, решился проникнуть на несколько километров в глубь полуострова, но и он повстречал там только стаи какатоэс и видел следы кенгуру и казуаров.

Несомненно, вождь или мнимый вождь варамов своим хвастовством хотел только запутать белых. Если его племя существовало не только в его воображении, но и в действительности, то оно должно было находиться на далеком расстоянии от лагеря.

Так полагал и капитан, и его спутники, но пленника они все же оставили связанным в трюме, так как он упорно грозил экипажу местью своих подданных.

На шестую ночь неожиданное событие взволновало весь лагерь.

В то время как рыбаки мирно спали в своих палатках, караульные, сидевшие у печей, заметили огонь на вершине одной из скал, приблизительно в трех милях от лагеря. Было три часа утра. Таинственный огонь то разгорался, то еле мерцал и переносился с места на место.

Капитан и Корнелиус оставались в эту ночь на берегу, сменив Ван-Горна и Ханса, прокарауливших прошлую ночь и отдыхавших теперь на борту джонки. Караульные тотчас же разбудили капитана и рассказали ему о появлении странных огней.

В одно мгновение все — и малайцы, и рыбаки, и капитан с Корнелиусом — были на ногах. Большая часть малайцев инстинктивно бросились к вытащенным на берег шлюпкам.

— Не сигнал ли это? — спросил Корнелиус.

— Боюсь, что это действительно сигнал, — ответил капитан, вглядываясь вдаль, где мерцал далекий огонек.

— Но чей сигнал и кому?

— Одного племени — другому.

— Или нашему пленнику» Ведь они и не подозревают, должно быть, что он в наших руках.

— Предполагать можно что угодно.

— Они готовят нападение?

— Как знать. Ты слышишь что-нибудь?

— Нет.

— Ты не боишься?

— Нет.

— Тогда бери ружье и ступай за мной.

— Ты хочешь пойти в ту сторону, где виден огонь?

— Нет. Я хочу только осмотреть окрестности, чтобы успокоить малайцев. Иначе придется прервать или совсем оставить ловлю.

— А Ван-Горн?

— Он явится сюда с Хансом.

Отправив одного из малайцев на джонку, чтобы предупредить Ван-Горна об опасности, капитан направился в сопровождении Корнелиуса к прибрежным скалам.

Ночь была еще темна, но далекий огонь служил им путеводной звездой.

Осторожно пробираясь вперед, чтобы не попасть в какую-нибудь западню, они вскоре подошли к подножию скалистого холма и начали взбираться на него. Несмотря на неровности почвы и отсутствие протоптанных троп, капитан и Корнелиус быстро достигли его вершины.

Они смогли теперь осмотреть противоположный склон холма и далекие скалы. Перед ними, насколько они могли разглядеть в слабом свете занимающейся зари, расстилалась волнистая равнина, местами перерезанная рощами. За этой равниной громоздились горы, описывая полукруг на протяжении около двух миль.

Таинственный огонь горел на дальнем склоне этого хребта. С вершины холма он виден был лучше, чем с берега. Только теперь капитан увидел, что это был не еле мерцавший огонек, а пламя, временами разраставшееся до размеров большого пожара. Можно было подумать, что огонь охватил целую группу деревьев или гору хвороста.

— Мне кажется, что я различаю среди огня людские тени, — сказал Корнелиус.

— Да, там должны быть люди, — подтвердил капитан.

— Может быть, это не люди, а обезьяны?

— Нет. На австралийском материке обезьяны не водятся; да, кроме того, обезьяны сами боятся огня и не умеют его зажигать. Ты слышишь что-нибудь?

— Ничего, кроме лая диких собак, и то очень далеко.

— Да, правда, — рассеянно произнес капитан.

«Дикари, — думал он, — хотят напугать нас. Но они ошибаются, если рассчитывают на то, что джонка поднимет паруса до окончания ловли трепанга».

— Что мы предпримем, дядя? — прервал Корнелиус размышления капитана.

— Э, черт возьми! Хотя я этого не хотел, но двинемся дальше.

— Идем.

— Ружье заряжено? Будь наготове.

— Есть, капитан!

В этих широтах день наступает очень быстро. Солнце уже освещало равнину, когда Ван-Сталь и Корнелиус начали спуск с холма.

Корнелиус, более проворный, спускался первым, прокладывая путь: он то соскальзывал вниз, то перескакивал с камня на камень, то быстро сбегал с холма.

Спуск прошел благополучно; у подошвы холма капитан остановился и стал пристально рассматривать местность.

Перед ним расстилался маленький бассейн, нечто вроде пруда, берега которого поросли одним из видов камыша, растущим густой массой и достигающего иногда высоты в пять—шесть метров.

— Не иди дальше, — сказал капитан Корнелиусу, — в камышах могут оказаться дикари.