Ловцы фортуны - [18]

— Что привело вас в Ньюпорт, капитан? — осторожно спросил Антон.

— Контрабанда оружия, — лаконично ответил Рэйф.

— О Боже!

Рэйф усмехнулся.

— Не пугайтесь, это шутка. На самом деле я просто привез парочку пушек для установки на «Курмахале» Астора. Я встретил его во время круиза по Карибскому морю. Оказалось, что он боится пиратов.

— А вы не боитесь?

— Ну, для такого рода встреч на «Корсаре» есть пулемет Гочкиса, — Рэйф улыбнулся при виде недоумения на лице Антона. — Моя яхта, как и роскошная посудина Моргана, тоже носит имя «Корсар». К сожалению, сходство между ними на этом и кончается.

Антон вежливо рассмеялся и Рэйф продолжил:

— Вы знакомы с леди, беседующими с мисс Корт? Нельзя ли меня им представить?

В соответствии с правилами этикета Антон церемонно представил его как достопочтенного капитана сэра Рэйфа Деверилла, и леди, на которых произвела впечатление его внешность, были весьма благосклонны.

— «Сэр»? Значит ли это, что когда-нибудь вы станете лордом? — спросила Полина.

— Боюсь, что нет. Я младший сын, титул наследует мой старший брат. Но так как будущая леди Эмблсайд рожает только дочерей, то у меня есть некоторая надежда, — его улыбка была ироничной и чуть саркастической.

— Вы хотите сказать, что дочери не в счет? — сердито спросила Тиффани.

— Английский высший свет соблюдает правило первородства, но при этом титул и сопутствующее ему состояние переходят только по мужской линии.

— Это возмутительно! — объявила Тиффани.

— Осмелюсь заметить, мне это тоже кажется не совсем справедливым. Однако такая система прекрасно работает, причем уже долгое время. Британская знать сохранила свое положение и богатство, в отличие от иностранных собратьев, которые делали семейное состояние среди слишком большого количества наследников. Вы единственный ребенок в семье, мисс Корт?

— Слава небесам, да.

У Тиффани мелькнула мысль, что неплохо бы иметь брата, старшего брата, который брал бы ее на чудесные вечеринки, устраиваемые с друзьями. Конечно, пришлось бы поделиться деньгами, но, наверное, их хватило бы на обоих. Но сестра? Нет, хорошо, что у нее нет сестры. Инстинктивно Тиффани знала, что сестра означала бы постоянное соперничество, и все кончилось бы яростной враждой.

— У меня нет родных братьев и сестер, — задумчиво продолжила она, — зато избыток двоюродных.

Тут Тиффани бросила взгляд в сторону Рэндольфа, но Полина приняла замечание на свой счет и вспыхнула.

— Мы видели вашу яхту с берега, и Тиффани сказала, что, должно быть, на ней приплыл обнищавший герцог, — нанесла она ответный укол.

— А в ее глазах герцог ipso facto[1] охотник за приданым? Мне очень жаль, что я разочаровал вас и в том, и в другом, мисс Корт.

— Я вовсе не разочарована, потому что в любом случае не стала бы делиться своим состоянием с каким-то герцогом, — отчеканила Тиффани.

— Да и мне нет дела ни до герцогских титулов, ни до вашего состояния, — с подчеркнутой любезностью ответил Рэйф. — Меня все это мало интересует.

— Мой младший сын сейчас учится в Англии, — вмешалась миссис Уитни, пытаясь сменить тему разговора, начинавшего принимать опасный оборот, — в Оксфордском университете.

— В каком колледже? — спросил Элленбергер.

— Баллиоль.

— Возможно, он знает сына моего работодателя, тот тоже в Баллиоле. Его зовут Филип Брайт.

Лицо Тиффани приняло задумчивое выражение.

Где же она слышала это имя? И тут она вспомнила. Это было то самое имя, которое она старалась припомнить. Филип Брайт был тем самым мальчиком, встреченным ею в Англии, мальчиком, чья мать была похоронена в могиле, которую навестил отец. Тогда она пришла к странному заключению, основанному на туманных воспоминаниях об их давнишнем разговоре, что юный Филип Брайт отличается от других мальчиков. И этот англичанин, этот чертов Деверилл, тоже отличался от прочих мужчин. Может быть, такова особенность всех англичан? Решение Тиффани посетить Европу еще более окрепло.

— Мой брат самый способный в нашей семье, — объяснил Фрэнк Рэйфу. — Он один из первых американцев, удостоенных стипендии Сесиля Родса в Оксфорде, назначенной по условиям его завещания.

— Безусловно, ваш брат заслуживает всяческого уважения, Фрэнк. Но на вашей стороне неоценимый жизненный опыт, полученный в полных риска и трудностей странствиях, — ответил Рэйф.

Смех Тиффани зазвенел, как льдинка в бокале — она почувствовала приближение любимого развлечения.

— После такого замечания вы больше не сможете молчать о своих приключениях в Южной Африке, Фрэнк! Представляете, капитан Деверилл, он отказывается рассказывать о своих подвигах. Какая скромность!

В группе молодых людей, стоявших неподалеку, раздался смех. Они привыкли к постоянным издевательствам Тиффани над Фрэнком, и охотно в них участвовали. Но Рэйф даже не улыбнулся. Увидев побелевшее лицо Фрэнка, он посмотрел на Тиффани тем пронизывающим взглядом, который, казалось, срывал с ее тела одежду и обнажал ее сокровенные мысли — и она сразу же поняла, что совершила ошибку.

— Как, Фрэнк, — тоном огромного удивления проговорил Рэйф, — неужели вы не рассказали своим друзьям, как спасли мне жизнь?

Кромешный ужас, стоявший в глазах Фрэнка, сменился изумлением. Привыкший к насмешкам своих друзей, он был совершенно не способен противостоять разоблачениям Деверилла, единственного человека, который знал всю правду о его участии в войне. Они погубили бы его так же верно, как вода поглотила бы Тиффани, если бы не Деверилл. И когда Фрэнк услышал слова Рэйфа, то был совершенно потрясен.