Ловцы фортуны - [150]

— По многим причинам. — Он выпустил ее руку и нежно коснулся надгробия. — Но главным образом из-за Алиды. Она умерла, рожая его ребенка… а она была единственной моей настоящей семьей, и обещала никогда не покидать меня! — На миг в этих странных серо-зеленых глазах выразились боль и мука, но почти сразу же их сменила ненависть. — Я был тогда всего лишь ребенком, и только много позднее я понял, что он никогда не собирался жениться на ней — порядочная бурская девушка была для него, видите ли, недостаточно хороша. — Он сделал паузу. — Вы ведь не скажете Девериллу, что я здесь, правда? И не предупредите Миранду? Нет, конечно, вы этого не сделаете, потому что Мэтью отверг и вас. Вы тоже были для него недостаточно хороши.

Тиффани повернулась и бросилась бежать прочь с кладбища в иллюзорную безопасность своего экипажа. Он безумен… Он наверняка безумен… Она обязана предупредить Миранду… — но разве Дани не представляет также угрозу и для нее? Он знает. Что, если он расскажет Рэндольфу? Едва она оказалась близка, чтобы вырваться на свет, как тьма снова сомкнулась вокруг нее. Но она победит! Завтра она получит телеграмму из Лондона, подтверждающую покупку акций, а потом она сможет бежать из Кимберли.

Сжавшись в углу экипажа, Тиффани почувствовала тяжесть бриллиантового кулона на груди, и сквозь платье прижала к нему руку. Она все чаще надевала этот кулон, несмотря на то, что он был связан в ее памяти с Филипом, была им очарована… покорялась ему. Она знала, что не предупредит Миранду, но вместе с внутренним холодом в ней росло глубокое и жуткое желание разрешить кошмарную загадку: чья смерть ей была бы более выгодна — Миранды, Рэндольфа или Дани?

Глава двадцать четвертая

В понедельник Миранда посетила офис «Даймонд Компани». Она была встревожена, поскольку тон приглашения мистера Памбертона был весьма настойчив, и беспокоилась, что услышит дурные новости об отце. Прибыв в таком настроении к секретарю Компании, она чуть живая вошла в кабинет, но когда села, то первые его слова позволили ей слегка расслабиться.

— Сэр Мэтью просил меня ознакомить вас с некоторой информацией, касающейся Компании.

Он взглянул на лист бумаги на столе, потом на девушку, сидящую напротив. Естественно, он был осведомлен об интересе председателя Компании к связям Антона Элленбергера с Юго-Западом, но не представлял, какова в этом роль девушки? Единственный ответ, который напрашивался: сэр Мэтью затеял какую-то свою игру. В этом случае Памбертон его поддерживал. Он был «человеком Брайта» и верил, что все действия Мэтью полезны для индустрии в целом.

— Вы должны помнить, что два года назад умер Делиус Вернер, и его холдинг в Компании исчисляется приблизительно десятью процентами. И вы, возможно, видели сообщения, что его распорядители выставили пакет акций для продажи.

В горле у Миранды пересохло — стратегия Тиффани начала понемногу вырисовываться перед ней.

— Да, я видела заметку в газете. Акции поступят в открытую продажу.

— Нет, это могло бы снизить цену, что невыгодно наследникам Вернера. Продажа проводится распорядителями приватным образом. Мы только что получили от них сообщение, что им сделано предложение, и оно рассматривается.

— Кем? — Пожалуйста, пусть будет другое объяснение! О Боже, пусть покупателем окажется кто-то другой.

— Мы не знаем, — сухо сказал Памбертон. — Распорядители сообщили, что предложение сделано через посредников, и они, конечно, не занимаются выяснением личности клиента. Это тайна, и нет необходимости говорить, что она тщательно соблюдается как при сделках в Лондоне, так и здесь тоже.

— Но вы, конечно, как секретарь Компании, обязаны быть информированы? Разве «Даймонд Компани» не обязана знать?

— «Даймонд Компани» не может диктовать, кому продавать ее акции. Мы можем только предложить распорядителям наследства Вернера действовать со всей ответственностью, имея в виду и наши интересы.

Это уже не имеет значения, горько подумала Миранда, потому что я знаю, кто покупатель, так же, как и папа.

Она встала и подошла к окну, где остановилась, глядя на тихую улочку Кимберли, одним из основателей которого был ее отец. Она не видела ни пыли, ни убожества, ни жестяных крыш и безобразия окружающего пейзажа. Главным для Миранды было здесь само производство, которому посвятило свою жизнь множество людей, и в особенности это касалось одного человека, миссию которого она выполняла.

Она потеряла несколько дней, размышляя только о своих брачных перспективах. Тиффани же действовала как настоящий профессионал. Или же это была идея Рэндольфа — как удобно, должно быть, иметь мужем своего коллегу, с которым можно обсуждать такие вопросы. И снова на Миранду навалилось одиночество — если бы только она могла поговорить с Мэтью, если бы путешествие пароходом не занимало целых две недели. Она мысленно вернулась к дню своего рождения и ножу для резания торта — в ее глазах этот нож превратился в кинжал, приставленный к горлу ее отца. Битва за алмазные россыпи Юго-Запада стала битвой за контроль над Даймонд Компании и индустрии в целом.

Потрясение может убить Мэтью… власть — это его жизнь.