Ловцы душ - [5]

   - Так, еще и к психотерапевту наведайтесь, - мягко сказала она, укладывая мою руку поверх одеяла. - Такое состояние может указывать на скрытую депрессию, это часто бывает после родов, гормоны могут шалить. В общем, обследуйтесь как можно тщательнее.

   - Нет, вы не поняли, - перебила ее я. - У меня нет депрессии. У меня предчувствие. И сегодня ночью было что-то вообще неописуемое...

   Я замолчала, вовремя сообразив, что, если расскажу про летающие стаканы, она тут же вызовет бригаду из психдиспансера.

   - Что неописуемое? - переспросила она, внимательно вглядываясь в мое лицо.

   - Да нет, пожалуй, ничего. Вы правы, нужно идти в поликлинику.

   Она помолчала, разглядывая меня, будто сомневаясь, потом вздохнула, посмотрела на часы.

   - Вам сейчас нужно поспать. Все решите завтра. А пока - отдыхайте.

   - Хорошо. Спасибо вам.

   Она пошла к двери, а я смотрела на слабое свечение вокруг ее ладоней и думала, что и впрямь неплохо бы показаться психиатру.

   Наутро Сережа строго-настрого приказал мне не вставать до приезда мамы и уехал на работу. Едва за ним закрылась входная дверь, я поднялась, придерживаясь за кровать и стены, прошла на кухню. Поставила чайник на огонь и подошла к окну. Мир изменился. Все стало другим. Или я по-другому теперь смотрела? С высоты третьего этажа мне было видно далеко - окутанный осенней туманной дымкой город, ползущие неторопливо машины, деревья, уже тронутые желтизной, и далекое, холодное солнце. Теперь мой взгляд выделял детали, незаметные раньше - и тонкую пронзительную синь небес, и вяло текущее время, ежеминутно высасывающее жизнь из всего живого. Я приглядывалась к каждому человеку, проходящему под окнами. Какие они, о чем думают, чем живут?

   Закипел чайник, я залила кипятком заварку, в бокале закружился хоровод чаинок, оставляющих за собой яркий коричневый след. Залюбовалась причудливыми завихрениями смешивающихся потоков. Темное и светлое... А смешается - будет однородный цвет, но я-то знаю, что в нем смешаны два разных, неразделимых.

   Не выпив чаю, я поставила бокал на стол, прошла в прихожую, вытащила из кармана плаща визитку и решительно набрала номер.

   Он ответил сразу, будто ждал.

   - Здравствуйте, это Яна, вы мне дали свою визитку на лекции, попросили перезвонить.

   - Да-да, помню. - Он, кажется, даже обрадовался. - Яночка, лекции закончены, к сожалению. А мне бы хотелось с вами кое-то обсудить. Вы не могли бы приехать ко мне домой?

   Я замялась, а он, хохотнув, добавил:

   - Вы же не подумаете, что я, в свои года, начну к вам приставать?

   Я посмотрела на себя в зеркало, будто спрашивая ответа. Мое отражение пожало плечами: почему нет? Ты же хочешь расспросить его обо всем? Я поглядела на визитку, на которой переливались золотом буквы: "Центр познания души и тела "Невероятное очевидное". Ваши возможности - не ограничены. Ограничены знания" и подпись внизу: "профессор РГМУЭ, магистр в области клинического психического здоровья, бакалавр археологии и палеонтологии, писатель - эзотерик Кассальский Н.В."

   - Я приду. Диктуйте адрес.

   Вскоре пришла мама со Стасиком. Сынок соскучился по мне, радостно протянул ручки. Прилег на мое плечо, обнял, прижался доверчиво. Я целовала пушистую макушку, вдыхая родной запах малыша. Мама тревожно разглядывала меня:

   - Дочь, ты чего это надумала заболеть? Что с тобой случилось?

   - Да не волнуйся, мамуль, я в порядке, это Сережка перестраховался.

   - Точно? - строго спросила она.

   - Точно, - улыбнулась я.

   - Тогда пойдем чай пить, я тебе пирожков испекла, вот, еще горячие.

   Мама накрывала на стол, а я смотрела на нее, будто видя впервые. А ведь мы похожи. Во мне, как в том чае, соединились гены родителей, так же как Стас - наше с Сережей творение. Я вспомнила, как ждала его, загадывая: пусть у него будут Сережины глазки, а губы - мои, и щечки. Пусть будет сильным, как папа, а от меня возьмет терпеливость и упорство. А теперь только время покажет, каким он будет, и, может, станет совсем не похожим ни на меня, ни на Сережу. Но все равно он - мое продолжение. И, даже если меня не станет, в нем и его детях останется частичка меня. И в каждом человеке есть частичка того, кто начал род людской. А в нем - чьи гены? Интересно...

   Уложив сына спать, попросила маму посидеть с ним, а сама, сославшись на приказ врача, собралась и ушла, якобы в поликлинику. На самом деле, конечно к магистру.

   У высокого старого дома - не меньше шестнадцати этажей, - я сверилась с адресом, и, убедившись, что все верно, толкнула тяжелую деревянную дверь.

   - Вы к кому? - безразлично поинтересовалась консьержка.

   - Я в сорок седьмую, к Кассальскому.

   Она внимательно посмотрела на меня поверх очков, и я поежилась от ее взгляда. "Еще подумает, что я его любовница!"

   - Я студентка, профессор ждет меня.

   Женщина молча кивнула и уткнулась в книгу, от которой я ее отвлекла.

   Я поднялась по широкой лестнице, ища нужную квартиру. Наконец, остановилась у высоких дверей с табличкой "Кассальский Н.В,"

   Осмотрела себя, одернула платье, глубоко вздохнула и нажала на медную кнопку звонка. Ничего не происходило - в квартире стояла тишина. Я уже обрадовалась, что его нет, как вдруг заскрежетал звонок и дверь отворилась. Меня снова окатило холодом. На пороге стоял Николай Валерьевич, в домашнем халате поверх брюк и рубашки. Безжизненно улыбаясь тонкими губами, он ощупал меня взглядом, и я задала себе вопрос: "Зачем пришла?"