Ловчие удачи - [53]

Разразившаяся гроза бушевала за окнами гостиницы. Но Мэтру Николаусу до стихии не было никакого дела. Он занимался своими обычными обязанностями, то и дело подгоняя поварят и справляясь, время от времени, у жены о готовности пищи. Нынче ночью его заведение пользовалось особой популярностью. Погода на дворе стояла скверная. Поэтому даже местные жители пришли, чтобы поговорить о том, о сем и выпить пару стаканчиков подогретого вина с пряностями.

Лан и Катрин развлекали собравшихся. Им редко выдавалась возможность сыграть для такого количества публики, которая, ко всему прочему была, при деньгах. И, надо сказать, в последний вечер перед появлением долгожданной Странствующей Башни народу собралось очень много, и все столы были заняты. Возле скамей громоздились кирасы, шлемы и мечи с топорами, а их владельцы кутили с товарищами по оружию, вещая байки столетней давности о походах и турнирах, которые то и дело взрывали собравшиеся компании хохотом и клацаньем кружек. Время словно остановилось для них там, задолго до войны, когда еще было о чем говорить и за что сражаться.

Рыцарь из «Ордена Надзора» угрюмо сидел в углу, потягивая свое пиво в полном одиночестве. Ему, по всей видимости, не нужны были собутыльники. На счастье хозяина он занял самый маленький стол из всех, что оказались в общей зале, и никто не нарушал его одиночества этой ночью. Так бы и продолжалось, если бы один из постояльцев, который вернулся в гостиницу после того, как мэтр вежливо попросил его убраться, и не заплатил за последнюю свободную комнату.

Николаус очень не хотел снова связываться с ларонийским колдуном, но тот просто очаровал его жену, и она упросила пустить белого эльфа переночевать, ведь на улице разыгралась такая непогода. Поэтому Зойт, спустившись по лестнице в общую залу и не найдя себе свободного места среди скамей забитых наемниками, охотниками на все на свете и гордо задравшими свои клиновидные бородки молодыми друидами, ни капли не смутившись, уселся напротив одиноко пьющего свое пиво рыцаря.

— Доброй вам ночи и выпивки! — пожелал Даэран, состроив самую доброжелательную мину.

Каратель буркнул что-то неразборчивое, очевидно, посылая нежданного гостя ко всем чертям, но белый эльф уже заказал себе стакан подогретого вина и утку с яблоками. Когда заказ был подан на стол, он с аппетитом принялся уплетать великолепно приготовленную дичь, поминутно нахваливая кулинарные способности жены хозяина, отчего она таяла как свеча с недостаточно укороченным фитилем.

— Сударь, я смотрю у вас, как у всякого убежденного нахала, великолепный аппетит в моем обществе, судя по треску за вашими острыми ушами? — наконец нарушил застольное молчание рыцарь.

— Вы правы. Я чертовски голоден, а ваше общество было бы мне еще приятнее, если бы вы не сидели с такой гнусной рожей. Что случилось? Вам жаль того, что завтра мастер Хронос, наконец, избавит вас от необходимости надзора за всяким сбродом?

— Полегче, сударь! Имейте хоть каплю сострадания. В этот день, много лет назад, я потерял жену и сына.

— Черт возьми, я не знал этого и прошу простить, если чем-то задел вас. Однако, рискну предположить, что после того несчастья и началась ваша история как карателя, не так ли?

— Да, — рыцарь допил содержимое кружки и, чтобы она не отправилась туда же, куда улетела этим утром ее сестра, хозяин лично поспешил наполнить.

— Что же приключилось много лет назад? — спросил Даэран, откинувшись на спинку стула со стаканом подогретого вина в руке и вытирая губы платком.

— Они погибли, когда один маг-недоучка призвал какую-то тварь и не смог с ней управиться. Мало того, что этот безмозглый молокосос сам был съеден со всеми потрохами, так этот монстр еще и напал на деревню. Увы, солдаты подоспели слишком поздно. Я был среди них. Все, что нам оставалось — это помогать рыть могилы. Монстр исчез к тому времени, но успел натворить немало дел.

— Кого винить, скажите мне? Того, кто неумело использовал знания или того, кто вручил ему эти знания? Неужели вы думаете, что в прежние времена такого не случилось бы, когда Разделенная Магия была в руках архимагистров? Тогда даже ордена, подобного вашему, не было и в помине. Ему просто не позволяли существовать, — Зойт выдал все это с сочувственным выражением лица, которое было большой редкостью на ларонийских физиономиях.

— Раньше я тоже думал, как, впрочем, и многие, что Ta'Erna — это свобода от гнета аристократии волшебников, но время, как видите, покарало меня за мои убеждения.

— Отлично! И в результате вы прониклись еще более ничтожными убеждениями, что оступившихся надо убивать без суда и следствия.

— Заметьте, только магов! — возразил рыцарь.

— Еще бы, зачем вам тогда доспехи с печатью охранного круга от колдовства? Металл так и сияет этим, стоит опытному чародею присмотреться получше, — усмехнулся Зойт, — Но вот вопрос, а магов ли вы убивали? Или все больше таких же несмышленышей, один из которых отправил на тот свет вашего сына и жену?

— Что?! — вскричал каратель.

— Полноте, сударь. Я наизусть помню список тех убийц магов, от которых стоит держаться подальше всякому чародею, что недешево ценит свою жизнь. Вас в нем, видимо, нет, если вы здесь и не боитесь за свою шкуру в преддверии появления мастера Хроноса. Ведь он не упускает случая при своем визите испепелить какого-нибудь знатного убийцу коллег, что сыщется в округе. Собственно, многоуважаемый владелец Странствующей Башни сам и выпустил в свет тот знаменитый список, с каждым годом сокращая его сверху вниз, попутно продолжая от последней строки новыми именами. На его счету более полутысячи борцов против Единой Магии. Вот он — грозный противник, воплощение, можно сказать, бессмертия волшебства в наше время. Что скажете?