Ловчие удачи - 2 - [152]

Вор отступил под прикрытие убийц драконов и краем глаза заметил чью-то фигуру, шмыгнувшую к черному ходу. Все-таки толстяк явился и чутье полукровку не подвело.

— Тард, я вас покину на пару минут.

— Только поторопись, а то пропустишь все веселье, — ощерился Бритва.

Дверь вытолкнули навстречу Гортту, отбросив того назад. На втором этаже распахнулись окна и из них угрожающе высунулись дула фитильных островитянских ружей.

Тард чертыхнулся, когда с разных сторон по переулкам пронесся топот многочисленных ног и их окружили островитяне. В каждом переулке, за каждым углом, в каждой подворотне сверкали копья, руки нетерпеливо вертели сверкавшие в сумраке заточенные метательные пластины, стрелы нацелились из маленьких луков поверх присевших на колено товарищей схватившихся за рукояти мечей за поясом. У главы отряда убийц драконов сложилось такое ощущение, что здесь собралась вся островитянская диаспора города.

— Ловушка! — запоздало крикнул Гортт.

У его горла тут же сосредоточилось около полудюжины изогнутых клинков людей Кобры.

— Молчи! — раздраженно прикрикнул на товарища Бритва, опасаясь как бы резкие вопли и брань не сделали ситуацию еще хуже.

Хотя, казалось, хуже было уже некуда. Их всех могли перебить здесь, как уток в пруду, только пух да перья останутся.

— Вас изрубить? Перестрелять? Напичкать стрелами? Или нашинковать алебардами? — спросил достаточно громко звонкий голос из чернеющего впереди дверного проема, — Мы тут не любим непрошеных гостей, которые суют свои носы в чужие дела.

Акцент выдал говорившего, и Тард судорожно сглотнул под вопросительными взглядами своих товарищей, тоже озадаченных появлением этой небольшой армии.

— Кобра? — спросил на всякий случай гном.

— Он самый, убийца драконов. Доброй тебе ночи. С чем пожаловал? Хотя, я догадываюсь.

Бритва облегченно выдохнул. Обычно этот головорез так разлюбезно ни с кем не беседует, а экономит свое время, при этом щедро обрывая чужие жизни.

— У вас наша девушка.

— Откуда мне было знать что «ваша»? — тут же задал вопрос Кобра.

— Мои друзья мне в свидетели, даю слово, — поторопился заверить главаря банды Бритва, заметив, как при упоминании эльфки Гортт начал страшно вращать глазами на кончики мечей у горла.

— Ну, хорошо. Я слышал вы на королевской службе, к тому же с вами нет того, кого я очень ждал, — понизив голос, будто и вправду змея, прошипел Кобра, — Скажи своим людям, пусть не громыхают зря железом, а то поутру вас найдут сваленных кучей в городском рву. А сам заходи, погрейся что ли? Поговорим о вашей эльфке. Только толпу свою за порогом оставишь, а мои люди присмотрят. Но если вы гостями быть не хотите…

Из окна на втором этаже громыхнуло одно из ружей и пуля отскочила от мостовой в шаге от ноги Тарда.

— Поговорим, — согласился Бритва, знаком подзывая старого феларца следовать за собой.

На первый взгляд довольно хилый старичок, что так здраво рассуждал на всех советах, которые держали убийцы драконов, неторопливо раскуривая свой чубук, решительно пошел за Тардом, убирая в ножны свои изрядно выщербленные мечи и пряча выскочивший из-за ворота от быстрой ходьбы медальон с мордой медведя. Старый вояка хоть и был в рядах отряда «Бешенных» феларского корпуса во время войны в Истании, но знал лучше других, почем фунт лиха воевать с островитянами. Даже не смотря на кровавую репутацию своего былого отряда, он умел взять себя в руки получше прочих наемников из числа соотечественников, что были в большинстве своем простыми солдатами в те годы. Гортт тоже присоединился к своеобразному «посольству» убийц драконов, когда по приказу Кобры убрали мечи, а большинство прочих островитян скрылись в переулках так же неожиданно, как и появились.

Едва с фасада здания борделя завертелась вся произошедшая там кутерьма, Эйлт в нерешительности остановился на углу, слушая весь тот шум от главного хода. Кинжал вышел из ножен и полукровка резко выскочил к обитой сталью маленькой двери черного хода.

— Замечательно! — протянул вор, когда там встретился с нацеленным ему прямо в нос наконечником островитянской пики, — Вот хитрые бестии!

Отвечая поистине идиотской улыбкой на злорадные усмешки облепивших его со всех сторон людей Кобры, Эйлт судорожно соображал, что делать дальше, попутно кляня на все лады убийц драконов:

— И дернул меня черт попереться сюда с этими неуклюжими рубаками, которых и глухой услышит издали, — цедил себе под нос вор, — Пришел бы один и было бы все шито-крыто, как всегда. Эх, Феникс, где тебя дьявол носит, когда ты мне так нужен!?

Окружившие его островитяне о чем-то переговаривались на своем крикливом языке, тыча пальцами в полукровку, что иногда порождало взрывы хохота и общее веселье. Эйлт на свое счастье ничего не понимал, иначе бы долго не выстоял под потоком грубых насмешек, которыми его одарили низкорослые воины с глазами-щелочками, все как на подбор одетые в темно-синие рубахи и штаны странного покроя. Наконец из-за металлической двери высунулась круглая, как сковорода, физиономия островитянки. Она что-то сказала тем, кто окружил Эйлта. Они с нескрываемым сожалением опустили оружие и зашли внутрь борделя. Их неожиданный уход открыл перед вором ту картину, что скрывалась до этого за многочисленными спинами. Такая нежданная удача вернула полукровке самообладание и он перехватил кинжал лезвием вниз, готовя жестокий удар.