Лососи, бобры, каланы - [11]
В лагерь приходим около 9 часов вечера. Быстрая трапеза. Бернар засыпает тут же, как только последний кусок проскочил ему в горло».
17 июля (Бернар Делемотт)
«В 8 утра отправляемся на реку Каньон, куда и прибываем через 35 минут. Дождя нет, и небо немного светлее, чем вчера. Мы работаем с диафрагмой 4 или 5,6.
Поднимаемся по реке примерно с четверть часа, как вдруг огромная стая сорок взлетает при нашем приближении. Птицы обклевывали голову лосося, начав, разумеется, с глаз. Рыба мертва всего лишь несколько часов — медведь, который ею угощался, не успел еще далеко уйти.
Мы продолжаем идти, окутанные плотным облаком мошек: злодейские насекомые наверстывают вчерашний плохой день, который заставил их „отсиживаться“. Пытаемся спастись от них кремом — безуспешно.
По летающим над рекой чайкам мы определяем, что здесь медведь ловит рыбу. Ускоряем ход. Каждый раз, когда мы переходим через реку, со всех сторон из воды выскакивают десятки лососей. Окраска рыб ослепительно красного цвета, рыло изогнуто крючком, зубы белы и удлинены, что придает их зеленой голове устрашающий вид. Когда мы приходим к тому месту, над которым кружились чайки, никакого медведя нет и в помине. Мы карабкаемся по склону берега, чтобы лучше осмотреться в речной долине. Здесь, в сырой зелени травы, мы замечаем сначала голову, а затем и все бурое тело медведицы с тремя малышами. Она принюхивается к ветру и спускается в долину реки, а мелкота следует за ней, наступая ей на пятки; я нахожу, что ее медвежата на редкость послушны. Мы остаемся на месте, так как направление ветра не совсем удачное для нас. Внизу мамаша-медведица беззаботно идет прямо к реке. Малыши прыгают вокруг нее и резвятся, топая по воде и обрызгивая друг дружку. Но медведица увлекает свой выводок на противоположную от нас сторону реки, метрах этак в шестидесяти-семидесяти по прямой. И мы, затаив дыхание, присутствуем при трогательной семейной сцене: встав на задние лапы, малыши схватились бороться: обняв друг друга, они дружно валятся в траву; самый темный из тройки нарушил какой-то материнский запрет, так как медведица наградила его крепкой оплеухой…
Мать с медвежатами исчезла. Мы ждем добрый час, когда же они вернутся. Затем спускаемся к реке, где еще часа два наблюдаем за медведями. Мы замечаем четырех, занятых рыбной ловлей, но очень далеко, примерно в километре от нас. Затем еще троих. В лагерь возвращаемся в 18 часов».
Речка, красная от лососей
17 июля (версия Ива Омера)
«Лососевая группа в устье Лососевого ручья. Бебер строит плот, на котором перевозит нас, баллоны, камеры и т. д. Множество рыб, но снимать трудно — очень слабый свет. Стаи камбал под брюхом у лососей.
Холодно. Все устали. Но мы увидели то, что сразу же нас воодушевило: настоящую стену из лососей».
18 июля (Бернар Делемотт)
«Смотрите-ка! Сегодня дождит, и это кое-что меняет. Нагрузившись на рассвете как ишаки, мы только к 9 утра высаживаемся на пляже у впадения речки Коттон-Вуд. Речка красна от лососей. Ширина ее метра два, а глубина (максимальная) 30, а чаще всего 4–5 сантиметров. При продвижении вперед рыбам достается больше всего на таких почти сухих местах. Маленькими группами собираются они в углублениях с водой, чтобы поднабраться сил и перевести дух. Затем, одна за одной, они бросаются вперед. Рыбы буквально ползут по гравию, конвульсивно изгибаясь, с открытой пастью. Иногда они заваливаются на бок, и тогда кажется, что дальше им уже не двинуться. А иногда, наоборот, они продвигаются вперед с ожесточением, оставляя позади себя вспененные струи.
Посвятив не один час лососям, мы хотим закончить день дружественным визитом к белоголовым орланам. Быстро доходим до подножья дерева, на котором хищники построили свое гнездо. Оно расположено в развилке трех могучих ветвей на высоте 10–12 метров над землей. Гнездо высотой в метр, диаметр его достигает 1,2 метра. Сами птицы здесь, они кружатся над нашими головами. Дерево, на котором расположено гнездо, тесно связано с соседним: мы решаем воспользоваться этим. Сначала забивая гвозди, а затем карабкаясь по ветвям, я поднимаюсь к гнезду: в нем двое птенцов, а может быть уже и молодых орланов, так как, несмотря на то что они все еще покрыты пухом, размером они с курицу. Дно гнезда плоское и на взгляд уютное, выстлано тонкой сухой травой с небольшой добавкой медвежьей шерсти. Лично мне жилище показалось чистым, если не принимать во внимание хвост и кости от съеденного лосося. Вначале при моем появлении птенцы оцепенели, от страха без сомнения, а затем защелкали клювами, как они делают это, когда требуют пищу у родителей. Я восхищен их легким пухом, не то рыжим, не то цвета кофе с молоком, круглыми глазами, большими и черными, и темными клювами, желтоватыми у основания. Когда они пытаются взмахнуть своими недоразвитыми крыльями, можно увидеть восхитительные золотисто-желтые лапы, уже вооруженные длинными черными когтями. Я предлагаю им лосося, но они не притрагиваются к нему: в их возрасте они едят только ту пищу, которую в виде отрыгнутой жвачки дают им родители».
