Лоскутное одеяло - [22]

Но чаще всего объяснения "чудным мгновеньям" все же ищу в выдающемся мастерстве, а подчас и в гениальности исполнителей. Бывает, что и не вспомнить, в чем там дело, но вдруг раздвинется занавес (о, это будет много позднее) и...

...и быстрым шагом выйдет Любовь Добржанская из правой верхней кулисы к центру, где стоят золоченое кресло и низенький стол с медным подносом ("Средство Макропулоса" в постановке Б.Львова-Анохина). За ее спиной гремят аплодисменты, она - примадонна, которая только что спела свою коронную арию (в "Норме"? "Медее"?) и вернулась в артистическую уборную - красивая, возбужденная успехом. Развевались просторные одежды изумрудного цвета, грудь украшала масса золотых цепей и ожерелий. Она закидывала руки за голову, резким движением разрывала нитку, скрепляющую бусы, и бросала их, разорванные, на медный поднос. Они падали с резким звуком. Она же в это время произносила монолог. Фраза - и резкий звук сброшенного ожерелья, фраза - и резкий звук падающей цепи... Она как бы ставила точку пули на очередной фразе, покуда с последним разорванным украшением монолог не кончился. Это было здорово придумано и сыграно шикарно! Отдыхая, она откидывалась в кресле, слушая объяснение в любви страстного поклонника, который стоял перед ней, преклонив колено, - его играл красавец Зельдин. Любовный монолог завораживал зрителей, как вдруг раздавался легкий... храп! Это уснула Добржанская, утомленная оперой, страстью кавалера и прожитыми - согласно Чапеку - тремя сотнями лет, уснула - к недоумению Зельдина и вящему восторгу зрителей!

Точно сегодня вижу я беспомощную улыбку, когда тихо - словно в замедленной съемке - опускалась на стул, потрясенная жестокой пощечиной мужа, Фаина Раневская. Это было в спектакле "Лисички", в 1944 году, два года назад. Она играла тетку, которая пьет, скрывая унижения... Не выдержав публичного оскорбления, она вдруг раскрывается перед всеми. Сидя за роялем, наигрывая пошлый вальсок, она раскачивается в такт музыке, говорит страшные слова и улыбается окружающим своей знаменитой улыбкой, а слезы текут, текут...

P.S. 1998. И все это я не могу забыть уже полвека... Но еще раньше, с довоенной поры, я помню, как в том же Театре Революции пела в затихшем зале Бабанова: "Вот мое сердце открыто - если хочешь, разбей его". Как стояла она, каменея, у двери прихожей, невольно подслушав любовный разговор мужа с другой женщиной... Это было на премьере "Тани" в 1939 году (!). Сегодня спектакль оброс легендами и ушел в историю.

А Цецилия Мансурова с ее неповторимыми модуляциями голоса! В "Много шума из ничего" она играла сцену с Бенедиктом-Симоновым. ...Беатриче-Мансурова стоит на ступенях, он внизу. Она велит ему поехать куда-то с поручением, он, согласившись, просит лишь об одной милости. Какой же? Бенедикт, запинаясь, лепечет, что, мол... поцеловать руку Беатриче... явно не надеясь на успех. Не успевал он кончить фразу - буквально, как Мансурова резко протягивала ему руку. Это было словно выстрел. Пораженный Симонов стоял истукан истуканом - от неожиданности и столь быстрого исполнения его желания он не решался прикоснуться к протянутой руке. А Мансурова в нетерпении трясла ею, как бы подгоняя оторопевшего Бенедикта. "Ну-ну! Ну же! - как бы говорила она. Целуйте поскорее руку, и - за дело! Поторапливайтесь!" Это было очень смешно, и зал каждый раз разражался аплодисментами - я видел спектакль раза три. Мансурова была замечательная актриса, "персоналите", с большим чувством юмора, эксцентрична и любила неожиданности.

Если уж речь зашла о вахтанговцах... "Сирано де Бержерак" в постановке Николая Охлопкова. И спектакль яркий, и Сирано-Симонов замечательный, по своим данным как бы и не подходящий к этой роли, но именно "как бы". Он убеждал абсолютно. Как сейчас вижу финал картины - "Поцелуй Роксаны". Декорация являла собою огромную фигуру сидящей женщины с мандолиной в руках. Ее гриф поднимался к самым колосникам. Мандолина была украшена бантом, и концы его спускались до земли, это были два больших полотнища. В их складках прятался Сирано, суфлируя Кристиану. В самой мандолине - балкон Роксаны. По ступеням-коленям сидящей фигуры Кристиан поднимался за поцелуем Роксаны. Это было восхитительно рыжеволосая Мансурова в серебристом платье и белокурый красавец Кольцов, слившиеся в объятьи, а внизу, в полумраке, медленно раздвигая концы свесившегося банта, как бы раздвигая занавес, тихо появлялся Симонов:

О, жизни дивный пир,

Ты, поцелуй любви, ты, упоенье рая!

Как нищий, голоден и сир,

Как Лазарь, крохи подбирая

От пира дивного... И этим счастлив я!

Да, да, здесь радость и моя:

Ведь на его устах она целует

Все те слова, что я ей говорил...

Застыли в поцелуе Роксана и Кристиан. Точно распятый, раскинув руки, замер Сирано. Затихнет щемящая музыка мандолины, опустится занавес, медленно погаснет свет, и уйдут в незабываемое мое прошлое "Сирано" и "Лисички", "Макропулос" и "Баядерка" - со всеми замечательными артистами, о которых я попытался вспомнить.

Январь. Новый год встречали у меня, было человек 15. Устроили маленькие столики, а-ля фуршет, Саратовский играл на рояле, а мы пели и танцевали до утра.