Лосиный остров - [3]
Шрифт
Интервал
если б мы встретились у них на пути у них на пути
они бы
наши
сердца подбили
они бы наши
сердца
разбили
и повели с собою
в свой поход
святой поход
в свой
святой
поход
на зéмли неба
* * *
проверим
как работает
зерно
оно само себе и хлеб и солнце
проверим
как работа –
ет до –
рога
она сама себе
и дверь
и
свет
* * *
это мой узор
мёртвая вода
вот она стоит
вот моё лицо
я люблю тебя так что вода начинает сиять
Памяти Целана
с внутренней стороной света тянется снег счастливый
строек и честных лестниц у сада – с ними
нимбами гонги битв уголок свиданье
парусник-снег и золото немоты
тычется точкой лада в удар осинки
падающий солдатом окоп удара
в снег в синеву качающейся спасибо
лампы над государством
пламя землёй червонное дымкой лето
пасть и границей стать и воскрес сосед а
сточенный луч и истина с ним о рост и
честь твою не оканчивают беседу
камешки из-под ног огней нимбов ломят
укоренённый в окрике: счастья ради!
пели дымок угадывая свободы
свёрнутые тетради
и под ручное око своих утаек
пал вóроном утрированный свет хóра
стравливавшего нас мой Господь но так и
не угадавшего узел на разговоре
* * *
запятая читала медленно
окружающие словá
– почему я здесь?
я жива?
а словá уходили в стороны
и ужé
в абсолютно свободном воздухе
у стрижей
запятая и говорит себе:
всё
всё
всё
* * *
оставляя чуть-чуть
воды поговорить
камень смотрит на солнце
и говорит:
– этот пар, поднимаясь ровно,
рисует мой
верный внутренний облик:
я немой
и не видел почти ничего
кроме тебя, солнце
* * *
коптское сердце выше метеорита
слушается команды потом горит о
промахе Бога молит и там растёт
деревом – корни в стороны ветки к веткам
прочих проросших всадниками птиц спящих
строго опережающих свет летящий
жизнью своей несломленной как гранат
– коптское сердце, зёрна его и – над
* * *
в издательстве «верный шар» издают
шарообразные книги с единственной буквой
«о» внутри:
она, не меняясь
при любом ракурсе, – перевод
всех прежних книг
шары тают
когда им верят
* * *
терменвокс распадается на мензуру и амплитуду
туда смыли золото по ошибке
и икона в воздухе обрастает
человеком – встречным, любым другим
поролон в подошве плохих кроссовок
расставанье, гимн
* * *
в седой ветер
в с-тобой-видеть
серый ветер врывается –
видеть как
в острые листья бьётся мел
деревцу у стены
деревце у воды
говорит: седой? – нет
опять серый
серый ветер врывается
в с-тобой-видеть
в острые листья идёт и идёт вода
* * *
в бережёных буднях
разрежен хлеб
голубиный вдох
а и песня «жалко? нет»
а и так понятно
но сквозь страничку –
«или да»,
свет вокруг руки
* * *
порисуй
а волос
круг о ветер
туго вихрь
с неба суд
с кроткой младости уста
петь спасут
заболело полкуста
…
в танце плуг
в ранце паданцы
лист вокруг
спящей гусеницы
на дороге нищие полкуста и
стаи стаи
и стаи стаи
* * *
горний тёплый облёт
не владений а вдоль
горных стен самолёт
тишина и юдоль
камешек тишины
всё взбирается рад
и на сáмой луне
виноград
виноград
* * *
1
вне земных своих слабых стран
вне границ
поёт угол колóк заряд
света – звукоряд
и из неотвратимых ран –
взрыв ресниц
чем старения серафим –
краска, слой –
ни раскачивал бы ветвей
свод – живей
всё становится: он как фильм
он незлой
грани таяния по «чуть
было не простил»
у него сторонятся глаз
и сплелась
сетка среди листвы лучу –
был, простил
2
…вот
любая
не-нота!
* * *
конь стоит направлен в ухо
– это ещё не топот а
тень его – какóго духа,
да?
конь свят веткой над пятном
лбу ещё предстоит мысль-око
нимбами бьются бом! над ним день за днём,
током
так он и в бой идёт – сонный, счастливый, – там,
за обёртками страха
и – как бы дождь из гусениц по пятам,
вдох
* * *
и как словарь два сердца –
о разном как одно
неточное: два сердца
или окно в окно
глядящее и между
так мечется листва
что если есть надежда,
то – потерять слова
* * *
нота майского жука
ни
с чем не сравнима
– как навстречу тебе – мыслящий орех
а у тебя в черепной скорлупке –
вообще ничего,
после
всех лет и книг
* * *
по кромке крыш –
проходит разлившись линией
солнце и глядишь:
сравнивающий слой
взгляда похож на любящий, но тот – боком
и пропал
и во всём
* * *
чай разлетается чуть-чуть
вмятыми шариками: путь
из них любого – невесом,
«проснувшись в сон»,
и космонавты их легко
по носу щёлкнут, как мальков,
или в наушниках – не «что»,
а решето:
в сетчатом треске тишины –
само безмыслие длины
крутящего себя пути,
и
ты прости,
что не пишу тебе, как прошёл сегодняшний день;
я латал обшивку
и смотрел боковым зрением, как
дальние звёзды – вспышками – объединялись в фигуры,
а
потом между ними так же мгновенно терялась связь
* * *
вол в Валахии вольней
всех четырехсот камней
но когда он тянет воз
с этими камнями,
думает: «вот я жил
ничего не сбылось
я силён, но я внутренне съеден днями»
или – в Волыни
камень-вол
лежит на холме
шесть тысяч лет мечтает пошевелиться
приходит птица
– мне ещё, – говорит, – птенцов кормить
я ловлю гусеницу, и, стараясь совсем не ранить,
быстро лечу в гнездо –
а там один слабый,
а один – сильный,
и две девчонки, а
я одна,
мускулатура у гусеницы –
мыслящая волна
в гусенице видны:
близость преображенья,
сила,
комок
переваренных листьев,
и на распутье
гусеница три раза
кланяется – налево, прямо, направо
и выбирает – прямо
а вол идёт
камень-вол греется
– галки в Москве, впрочем, любят лететь
сквозь колокольню, когда та пуста:
между колоколами, верёвками
– внизу – доски