Рассказ об этом дне не будет полным, если не сказать, что в ожидании автобуса слесарь заходил в расположенную рядом с автобусной станцией пивную, где, после трех кружек жигулевского, поделился со случайным соседом по столику своим открытием.
— Бывает, Вася, — сказал сосед. — Инопланетяне — они и есть инопланетяне. Ты, например, снежного человека видел? Нет. А я видел. Ты кто?
— Слесарь.
— Ну, значит, по-нашему, плотник. А я — столяр, по-вашему — инструментальщик. Так что тебе этот неопознанный летающий объект не понять. Ну, дрогнули?.. Еще пива возьмем?
Но тут диспетчер объявила посадку, и беседа неинтеллигентного слесаря с интеллигентным столяром закончилась.
Что касается снежного человека, о котором говорил столяр, то это было так: возвращаясь как-то с работы в восьмом часу вечера, он обратил внимание на женщину, которая шла впереди по дороге. Дело было за городом, строили они тогда в чьем-то подсобном хозяйстве коровник, женщина шла широким размашистым шагом, но не по асфальту, а как-то сбоку, и, несмотря на июнь и жару, была одета в комбинезон из коричневого меха. На голове у нее был капюшон, на ногах тоже что-то меховое и коричневое. Поднажав, столяр нагнал незнакомку и заглянул под капюшон. То, что он увидел, заставило его содрогнуться: у женщины был низкий исчезающий лоб, широкий нос с вывернутыми ноздрями, тяжелая выступающая вперед челюсть, глаза ее горели зеленым пламенем. Испуганный до колики в животе, столяр охнул и отстал, а женщина, закинув руку себе за спину, почесала между лопатками и, свернув с дороги в лес, исчезла между деревьями. Начитанный столяр, придя в себя, вспомнил, что делают в подобных случаях, и приехал на следующий день на это место со складным деревянным метром. Найдя след, оставленный женщиной, он измерил его, след оказался в длину сорок пять сантиметров, и столяр, еще раз ужаснувшись, решил о нем никуда не сообщать.
Неудивительно, что и о разговоре с Виноградовым он никому не рассказал, и, таким образом, единственная ниточка, по которой могла распространяться весть о появлении в окрестностях города таинственного аппарата с непонятными обитателями, оказалась оборванной. Так это известие не достигло посошанской милиции, которой по самой должности положено заниматься всем таинственным и непонятным.
Начальник посошанской милиции Павел Илларионович Пухов был человеком незаурядным: среднюю школу он закончил в возрасте четырнадцати лет, это объясняется как его выдающимися способностями к точным и гуманитарным наукам, так и необыкновенной усидчивостью. Затем он три года изучал учение хатха-йога, в конце третьего года постиг его трансцендентный характер, но одновременно убедился в том, что занятия физкультурой и бег трусцой приводят к тем же результатам, оставил йогу, отбросив заодно мысль посвятить себя медицине, и пошел в училище, готовившее милиционеров. Получив назначение в город Посошанск, быстро прошел ступени служебной лестницы, на которых теснятся, мешая друг другу, участковые уполномоченные и инспекторы, и в возрасте тридцати лет возглавил городской отдел. Дальнейшему продвижению его помешали занятия физикой, которым он стал отдаваться во внеслужебное время. Проштудировав общую теорию относительности, он написал статью, где убедительно показал ограниченный характер основной формулы, выведенной Эйнштейном, но статью послал не в «Успехи физических наук», а в «Вестник милиции», откуда ему ее вернули, как не соответствующую профилю издания. Одновременно ему было прислано письмо, где давался совет заниматься вопросами, более тесно связанными с его практической деятельностью. Тогда Пухов все свободное время стал отдавать созданию прибора для распознавания загримированных преступников.
— Дело простое, — объяснил он, — достаточно использовать для этой цели гравитационные волны.
На возражение учителя математики, что гравитационные волны еще не открыты и что они всего лишь гипотеза, Пухов отвечал:
— История знает много приборов, которые работали раньше, чем были открыты силы, приводившие их в действие. Колесо Гиерона крутилось, хотя о силе реакции ничего не было известно. Костры и печи горели, хотя о кислороде никто не догадывался. Если искусственные бороды и носы весят больше или меньше, чем естественные, произрастающие на лицах, значит, можно на экране телевизора увидеть человека без накладной бороды или без приклеенного носа. Как это сделать? Вот вопрос, над ним я и работаю...
День Пухова начался как обычно: сперва доложили дежурные по районам, затем стали приводить задержанных. Первой в кабинет ввели перепоясанную поверх мужского пиджака потертым ситцевым платком бабу лет пятидесяти, остроглазую, остроносую, которая продавала на базаре шапки. Шапок было две, они лежали на столе перед Пуховым и, как собаки, шевелили ушами.
— Звать как? — обратился Павел Илларионович к задержанной.
— Пелагеей Карповной.
— Так что ты говоришь, — откуда шапки?
— В магазине купила. Одна мужу, вторая сыну, обе малы, вот и решила продать, — ловко начала та. — Без похода, за что купила, за то и продаю. А тут ваши — ручишшами так и хватают, так и хватают.
