Лось в облаке - [2]

О Березине ходили темные слухи: характер он, дескать, имел неудобный, в переговоры с бандитами никогда не вступал и ненавидел их лютой ненавистью. Говорили, что он очень умен и хитер, как дьявол, что способен измыслить такую каверзу, чтобы самому сухим выйти из воды, тогда как посягнувшие на его спокойствие либо пропадали без следа, либо кончали жизнь самоубийством, а то и становились жертвами дорожно-транспортных происшествий. Впрочем, все это были досужие домыслы. Наверняка никто ничего не знал, а у страха, как известно, глаза велики.

Свое медвежье прозвище он заработал еще при жизни отца, уже в то время имея репутацию человека опасного и непредсказуемого. Кто-то в шутку назвал его медведем, и сразу же все согласились, что он не просто медведь, а медведь-шатун, поскольку раздражителен, замкнут и никогда не спит, — под последней характеристикой подразумевалась его удивительная способность чувствовать опасность за версту. Обмануть, провести, застать его врасплох было невозможно, зато сам он настолько тщательно продумывал свои операции, что провал был исключен изначально.

Он и вправду был похож на медведя: все в его облике было тяжеловесно, значительно и массивно; крупная голова, глубоко и близко посаженные глаза, выдающийся нос и твердый подбородок. К тому же при очень высоком росте он имел могучее телосложение, хотя, благодаря физическим упражнениям, был строен и подтянут.

Шатун был нелюдим, вспыльчив, несмотря на разностороннюю образованность нередко вел себя грубо и неучтиво в обществе, но из-за того, что его боялись, да и считались ввиду внушительного богатства, обиженные им люди предпочитали делать вид, что добродушно посмеиваются над причудами своеобразного человека.

Имея в своем окружении компаньонов, адвокатов, приятелей, всевозможных доброжелателей и подхалимов, он, однако, не доверял никому. О скрытой стороне жизни Березина знали только его телохранители во главе с Игорем — лучшие профессионалы, каких можно было сыскать в Москве. Служили они ему верой и правдой за большие деньги и, конечно же, как и все, побаивались и уважали за острый аналитический ум.

Уже совсем рассвело, когда автомобиль Березина свернул на загородное шоссе. Машин как всегда, было невпроворот, пришлось тащиться черепашьим шагом. Вадим чувствовал, что проголодался, и этого было вполне достаточно, чтобы прийти в дурное расположение духа. Наконец затор рассосался, еще несколько поворотов, и впереди показалась высокая кирпичная ограда особняка с камерами наблюдения.

В подмосковном поселке семья Березиных поселилась десять лет назад. После смерти отца особняк перешел к Вадиму, с тех пор время от времени достраивался, расширялся, ремонтировался в соответствии с новыми веяниями моды, пока не превратился в грандиозное трехэтажное сооружение с бесчисленным количеством комнат, ванн, туалетов, сауной, тренажерным залом. На приусадебном участке — бассейн с подогревом, теннисный корт, фонтаны, беседки и, что самое важное, ухоженный, искусно разбитый сад — место наиболее любимое хозяином особняка.

Вадим поднялся по мраморной лестнице на второй этаж и вошел в белую, словно яблоневый цвет, спальню, с белой мебелью, с тончайшими, как паутина, легко вздымавшимися занавесками, где в великолепной кружевной постели, разметавшись среди взбитых подушек, спала, сверкая белизной кожи, не менее великолепная молодая женщина с соответствующим именем Светлана — очаровательная картина, приют неги и наслаждения для любимого, когда он, уставший от ответственных мужских дел, возвращается домой.

Вадим остановился у кровати, хмуро созерцая спящую, наливаясь, неизвестно с чего, раздражением, затем довольно бесцеремонно ее разбудил.

— Света, проснись, — скомандовал он.

Она сразу же открыла глаза.

— Распорядись насчет завтрака. Есть хочу. Пусть подадут прямо сюда. Я пока в душ.

За завтраком Светлана много говорила, в основном пересказывала светские сплетни. Вадим не слушал, жадно поглощая еду, при этом и не думал, просто сосредоточился на приеме пищи.

— Ты наняла новую кухарку? — спросил он, пережевывая нечто непонятное, но очень вкусное.

— Как, ты не знаешь? Дело в том, что некоторые наши соседи завели филиппинок. Они считаются лучшими горничными в мире. Я поручила Роману раздобыть и для нас филиппинку. Представь, вместо этого он нашел китаянку. Недавно я выяснила, что она прекрасно готовит китайские блюда. Поэтому иногда я прошу ее сотворить на кухне что-нибудь этакое.

— Китаянка? Красивая?

— Ах, о чем ты говоришь! Что китаянки, что филиппинки — все на одно лицо. Маленькие, юркие, зато их никогда не видно. Очень удобно.

— Да, действительно, — рассеянно согласился Вадим и сразу же забыл, о чем они говорили.

— Мне надо бежать, — заторопилась Светлана. — В девять у меня массаж.

— А потом куда? — спросил он, просто, чтобы что-то сказать.

— Прогуляемся с Викой по магазинам, потом надо успеть в салон, а вечером аукцион. Ты не пойдешь?

Она то появлялась, то исчезала в дверях. За ней шлейфом тянулся аромат дорогих духов. Он пил кофе и равнодушно следил за ее передвижениями. «Интересно, где его носило всю ночь», — думала Светлана, исподтишка оглядывая Вадима. Он был очень хорош в просторном махровом халате, с мокрыми волосами, темными прядками, спадавшими на лоб. От него исходила грубая мужская сила, которая притягивала к нему женщин, как мотыльков к огню.