Лоринг - [10]

И вот я работаю на три города, хотя в моих планах освоить еще парочку, пока есть молодость, подвижность суставов, и ничье перо не торчит у меня под лопаткой.

Вернувшись же в Асилум, я обычно шел не домой, а в одно презабавнейшее заведение Отстойника, в «Гнездо» — нору ядовитых змей, пауков и крыс. Это было удивительное место, где отдыхали самые отъявленные негодяи, подонки, не знающие чести, разбойники, проститутки, торговцы дурью. Скажу больше, под крышей «Гнезда» не было ни одного невинного человека, даже среди детей. Если бы сюда забрели стражи порядка, их улов превысил бы самые смелые ожидания на годы вперед. Но в том-то и прелесть, что они никогда сюда не зайдут. Количества всех сыщиков недостаточно, чтобы уравнять силы, и никто не хотел бессмысленной бойни.

Чем примечательно это отвратительное заведение? Да, по сути, всем, если есть деньги, конечно. В долг здесь не наливают даже тем, кого хорошо знают. Особенно тем, кого хорошо знают. Можно играть в кости и карты, снять девочку, которая обычно ложится с наодеколоненными богатыми господами, или найти себе новую работенку. Но знаете, за что я ценил «Гнездо»? За закон. Да, его владельцу, Старику Говарду, удалось добиться небывалого: заставить уважать правила тех, кто обычно нарушал все возможные запреты. И его сын Байрон, перенявший дело отца, придерживался той же политики. Под крышей «Гнезда» никто никогда не брался за оружие, никакого насилия. Если возникал спор, он перемещался на задворки дома, и в случае разгула страстей мог закончиться тем, что в луже, оставшейся от водохранилища, утром находили новые тела. Но это случалось крайне редко. Уважая закон, даже последняя сволочь Отстойника приходила в «Гнездо» с таким благодушием, что и словесные перепалки были редкостью. Представители разных банд часто встречались за карточным столом, это место выбирали при необходимости переговоров или для заключения союза. Здесь всегда было полно свидетелей, чьей поддержкой можно заручиться. А репутация в наших кругах не менее важна, чем в Имперском Дворике.

Когда я вошел, меня обнял топленый воздух, пропитанный спиртовыми парами, потом и деньгами. Над головой едва слышно брякнул колокольчик, задетый дверью. Не знаю, зачем его повесили? В «Гнезде» никогда еще не было так тихо, чтобы можно было услышать звон, находясь на кухне.

Я снял промокший от дождя капюшон и двинулся к стойке, что находилась напротив двери. Мы все здесь друг друга знаем, даже если предпочитаем не пересекаться на ночных дорогах, а потому весь свой путь до пустующего табурета я кивал, принимая приветствия. Одним из немногих, кто лишь бросил взгляд в мою сторону, но сдвинул брови и не произнес ни звука, нарочито отвернувшись, был Милашка Фил. Честно говоря, его прозвище нисколько не соответствовало внешнему виду, и трудно вообразить, как оно к нему привязалось. Возможно, он сам себя так называет? Вот уж загадка. Этот грубиян, низкорослый и коренастый, с непропорционально вытянутой головой, жиденькими усиками и крошечными глазками, был вором. Неплохим вором, если уж честно. Ввиду моей специфики, я не так часто сталкивался с конкурентами, поскольку воров, заработавших себе славу в трех городах, а значит — увеличивших круг заказчиков, совсем немного. Их можно пересчитать на пальцах одной руки, даже если из пятерни остался жалкий мизинец. Потому что таким особенным парнем был только я. А Милашка Фил из-за этого страдал. Он бесконечно хотел себе мою славу, моих клиентов и мои доходы, но ни капли не собирался ради этого напрягаться.

— Гнойный упырок! — взревел кто-то за моей спиной. Обернувшись, я увидел, как из-за игрального стола вскочил какой-то краснощекий жирдяй. Смутно помню, что он входил в одну из банд, обитающих в районе кожевенников.

Его возмущение объяснялось тем, что другой сидящий рядом человек подгребал к себе разбросанные по столу деньги. Всё ясно, конфликт на почве проигрыша.

— Да я тебе руки вырву и воткну их…

Договорить он не успел, поскольку в находящийся рядом деревянный столб, поддерживающий крышу, воткнулся здоровенный тесак для разделки мяса. Ошарашенный толстяк поднял глаза и тут же стушевался. Сопя и утирая пот со лба, он молча покинул заведение, провожаемый раздраженными взглядами. Никто не любит нарушителей закона, даже те, кто регулярно его нарушают.

Повернувшись к стойке, я посмотрел на хмурого Байрона, нынешнего владельца «Гнезда». Ему было слегка за двадцать, но за счет внушительного роста и массивности он выглядел гораздо старше. Волосы жесткие и прямые, как солома, лежали на голове так, словно кто-то нацепил ему на голову метелку. Щеки всегда были розовыми, особенно если Байрон волновался.

— О! Арчи! — он заметил меня и хохотнул, — какие люди! И без охраны.

— Сплюнь, — моя усмешка дала понять, что подобные шутки не люблю. Я не суеверен, но все-таки…

— Ты месяца три не заходил. Я уж боялся, что нашел местечко получше.

— Лучше «Гнезда» нет ничего, — польстил я ему, рассчитывая, что за это мне достанется свежий сидр в чистой кружке. — Что тут слышно?

Я снял перчатки, чтобы просушить их и согреть руки. Погода ухудшалась. Осень на своем закате, и вот-вот выпадет снег. А снежная зима — это мертвый сезон для воров. Либо следы по белому увидят, либо в доме что испачкаешь, крыши скользкие, камины топят, а ставни все чаще заперты. Унылое время. К нему нужно хорошенько подготовиться, чтобы не сдохнуть от холода и голода.