Лорд-обольститель - [91]

Я пристально посмотрела ему в глаза и произнесла:

— Я принимаю ваше предложение.

Барон улыбнулся.

— Я знал, что ты его примешь, Кейт. Скоро мы уедем. Я это знаю точно.

— Как мы выберемся из Парижа?

— Что-нибудь придумаю.

— Не представляю, что тут можно придумать.

— Но ты же во мне не сомневаешься, а?

— Нет, — покачала я головой. — Не сомневаюсь.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Ты будешь рядом со мной, Кейт, — прошептал он. — Мы так сблизились за эти месяцы… ты не находишь?

— Вы очень много для нас сделали.

— Ты ожидала от меня чего-то другого? Ведь вы… моя семья.

Я отстранилась от него и направилась в salon. Мрачный. Холодный. Заброшенный. Какая пародия на минувшие дни! Села на канапе и закрыла лицо руками. Передо мной продолжало стоять лицо маленького мертвого мальчика.

Но барону удалось меня успокоить. Я знала, что с его помощью нам удастся спастись.

* * *

Перемирие было заключено двадцать седьмого января. Если бы парижане не ослабели до такой степени во время осады, то непременно высыпали бы на улицы праздновать это событие. На следующий день город капитулировал.

Осада Парижа закончилась.

Барон как будто набрался свежих сил. Он уже ходил довольно быстро, а если и волочил немного правую ногу, то нельзя было сказать, что это причиняет ему особые неудобства.

Он отсутствовал целый день, так что я уже начала беспокоиться и отчаянно молилась о его благополучном возвращении.

Ближе к вечеру барон наконец-то вернулся.

Было видно, что он чрезвычайно доволен собой.

— Завтра мы уезжаем, — заявил он. — Я раздобыл лошадей.

Он взял обе мои руки в свои и поцеловал их. Затем привлек меня к себе, обнял и рассмеялся.

— Мы почти прорвались! — воскликнул он.

— Как вам это удалось? Ведь лошадей нигде нет.

— Подкуп. Как видишь, это возможно даже в самых дисциплинированных армиях.

Я затаила дыхание.

— Вы имеете в виду… немцев?

— А что, немцы не люди? Похоже, деньги по-прежнему правят миром. Как хорошо, что я располагаю достаточным количеством этого средства воздействия. Кендал! Где ты? Иди сюда! — закричал он. — Мы уезжаем! Мы едем за город! Мы отправляемся в путь на рассвете! Жанна! Жанна, где ты? Собирайся. Лошади будут здесь завтра утром. Я хочу выехать, как только взойдет солнце. Кейт, вы с Жанной поедете верхом, в мужских седлах. Я возьму мальчугана.

Как же все были взволнованы! У нас еще оставалось немного хлеба, которым мы и поужинали, макая его в вино. Больше ничего не было, но нас это нисколько не беспокоило. Ужас закончился. На следующий день нам предстояло покинуть Париж. Так сказал барон, и мы верили, что он способен на все, что угодно, каким бы невероятным это ни казалось.

Гавань страстей

С какой радостью я покинула этот некогда прекрасный город! То, что нам удалось бежать, казалось чудом. Позднее я поняла, что это чудо, как и многие другие, могло произойти лишь благодаря непоколебимой воле и кипучей энергии Ролло де Сентевилля.

Люди на улицах походили на живых мертвецов, никак не напоминая тех жизнерадостных говорливых французов, какими я знала их до осады. Выпавшие на их долю испытания сделали этих людей озлобленными и растерянными. Было видно по всему, что ожесточенными душами они готовятся к новым несчастьям.

Барон не только раздобыл лошадей, но и нанял проводника, видимо, одного из пособников неприятеля. Этот негодяй взялся провести нас через город. Я сочла за лучшее воспринимать все как оно есть и не задавать барону лишних вопросов.

Мы избрали кратчайший путь, чтобы как можно скорее вырваться за пределы умирающего Парижа.

Когда мы проезжали мимо Люксембургского сада, на меня нахлынули воспоминания. Я будто видела воочию пламенеющего в небе воздушного змея, а когда покосилась на Кендала, то была с особенной силой поражена степени изможденности своего ребенка. Его ручки были истонченными и походили на палочки, а ведь, казалось бы, совсем недавно выглядели такими гладкими и округлыми… Мальчик был сосредоточен и при этом держался очень прямо, вне всякого сомнения, представляя себя на воображаемом белом пони, которого барон «подарил» ему на Рождество. В его глазах светилась жажда жизни, и я подумала о том, что он, несомненно, будет еще и крепок, и здоров.

Барон то и дело поглядывал на меня, будто желая убедиться, что я все еще рядом. И улыбался, покачивая головой. В его лице читалась та же авантюрная решимость, которую я заметила в глазах Кендала. Они и в самом деле невероятно схожи.

И еще я знала, что у нас все получится.

Так и вышло.

Когда городские кварталы остались позади, барон расплатился с проводником и мы остались одни. Я с наслаждением вдыхала чистый деревенский воздух. Добравшись до ближайшего постоялого двора, мы сделали остановку и немного подкрепились. Здесь нам мало что могли предложить, но по всем признакам это был и не околевающий от голода Париж. Барон попросил, чтобы нам приготовили постный суп.

— Для начала, — пояснил он. — Мы теперь будем есть часто, но понемногу.

Суп показался мне необыкновенно вкусным. Еще нам подали горячий хлеб, и я подумала, что в целом мире не может быть ничего более аппетитного. Остальные, несомненно, разделяли мое мнение.