Лорд Малквист и мистер Мун - [20]
— Не обращайте на меня внимания, дорогие, — сказала она, закрывая дверь. — Что вы тут замышляете? Ого, как горячо!
Она открыла холодный кран и налила из якобы римской керамической фляги ароматического масла, которое тут же вспенилось белыми подушками.
— А ну-ка отвернитесь!
— Миледи, если мое присутствие вас смущает, молю вас, закройте глаза.
Лорд Малквист все же отвернулся. Мун тоже начал поворачиваться, но, вспомнив о своем статусе, продолжил поворот, пока опять не оказался лицом к ней, как раз когда она поддернула халат, чтобы присесть на биде, поэтому, решив, что сначала был прав, он продолжил поворачиваться, пока не оказался лицом к стене, в каковой момент во внезапной ярости опять вспомнил о своей супружеской привилегии и повернулся еще на сто восемьдесят градусов и тут же со стыдом признал, что определенные интимные мелочи в конце концов священны, поэтому завершил круг, закрыв себе в наказание глаза, почувствовал головокружение, открыл глаза и понял, что повернулся слишком сильно. Закрыл глаза, попытался повернуться в обратную сторону и спиной вперед рухнул в ванну.
«Оглохнув и ослепнув, бултыхаюсь в мягкой белой теплыни. Если это смерть, пускай себе наступает».
Но его слишком быстро выудили.
— У меня закружилась голова, — объяснил он.
— Нисколько не сомневаюсь… чем ты занимался?
— Ничем, — ответил Мун. — Я пытался смотреть то в одну, то в другую сторону, все перепутал и упал.
«Пусть это станет моей эпитафией».
Он встал, смахивая пену с одежды.
— Дорогой, это уж слишком.
Джейн выскользнула из халата, весело улыбнулась лорду Малквисту и вступила в пену, выпрямив спину и вытянув руки, словно собиралась погрузиться по шею. Она наклонилась зачерпнуть пригоршнями мыльной пены и скромно задрапировала себя ею, перед тем как с улыбкой повернуться к ним:
— Ну вот! Как вам мой купальный костюм?
— Он идеален, миледи. Более художественной двусмысленности я и не надеюсь увидеть. — Девятый граф набрал еще пены и украсил ею Джейн, возмещая ущерб, причиненный лопнувшими пузырьками. Он отошел, чтобы полюбоваться еще раз. — Не могу поверить, что вы были рождены, — скорее уж сотворены, как Венера Анадиомена, выходящая из волн!.. Вы не согласны, мистер Мун?
Джейн прыснула и обдала их мыльными брызгами. Она села в ванну и откинулась, обезглавленная пеной.
Мун взял одно из больших белых полотенец и вышел обратно в спальню. Ковер темнел от влаги там, где он проходил. Повсюду валялись осколки разбитого зеркала. Он сел на кровать и снял туфли с носками. Кровать намокла там, где он сел, поэтому он поднялся. Снял всю одежду, завернулся в полотенце и встал перед зеркалом, закутав полотенцем тело и голову. Посмотрел на себя.
«Вполне себе святой, господи ты мой боже. Говорю вам, я не прерву свой пост, покуда британцы не вернут мне мою страну, высокочтимый сэр».
Это ошибка. Он содрогнулся при мысли о сорока миллионах голодающих со вздутыми животами, натянул полотенце на лицо, закусил свежую ткань, пахнущую прачечной, и ожил. Зазвонил телефон.
— Алло, — сказал Мун.
— Мари?
— Нет.
— Мари дома?
— Не вешайте трубку.
Мун вышел на лестницу и наклонился через перила:
— Мари!
— Храни вас Бог, ваша честь!
— Я не тебя зову, — сказал Мун.
— Здесь больше никого нет.
— Хорошо, — сказал Мун.
Воскресший Христос искоса улыбнулся ему, сжимая высокий бокал с зеленой, мерцающей льдинками жидкостью. Он вскинул большой палец и подмигнул всем лицом:
— Редкостная штука, ваша честь.
Мун вернулся к телефону:
— Алло.
— Мари?
— Нет. Я могу ей что-нибудь передать?
Короткая пауза.
— Мари ведь здесь живет? — спросил голос в трубке.
— Она здесь работает, — ответил Мун.
— Да, понимаю. Я звоню по ее объявлению.
— По объявлению?
— Я бы хотел заскочить. На уроки, понимаете?
— Уроки?
— По французскому. Исправительные.
— Извините, — сказал Мун. — Ее сейчас нет.
— Так. А еще кто-нибудь есть?
— Еще кто-нибудь?
— Какая-нибудь другая девушка?
— Вы имеете в виду Джейн?
— Да, сойдет.
— Она моя жена.
— А… Ну, это ведь вам решать, не так ли? Я заскочу.
— Она не знает французского, — сказал Мун. — Только то, что учила в школе.
Пауза подольше.
— В школе?
— Да. Вы ее друг?
— Не совсем. Но я в полном порядке, не волнуйтесь. Она ведь исправительная?
— Исправительная? — спросил Мун.
— Строгая.
— Да нет, не совсем. Скорее веселая.
— Веселая?
— Да.
— Так. Послушайте, а когда освободится Мари?
— Не знаю, — ответил Мун. — Я бы перезвонил завтра. Но, может быть, у нее выходной — это же суббота.
— Послушайте, я в полном порядке, понимаете?
— Да, конечно.
— Ну так я еще позвоню.
— Я передам ей, что вы звонили, — пообещал Мун. — Как вас представить?
— Юргбраун.
— Простите?
— Браун, — яростно сказал человек.
— А… хорошо. Тогда до свидания.
Он повесил трубку. Бомба зловеще улыбалась ему. Он положил ее на ладонь и осмотрел, поставив одну ногу на кровать и утвердив локоть на вздернутом колене. «Ступай теперь в комнату к своей даме и скажи ей, что, хотя бы она накрасилась на целый дюйм, она все равно кончит таким лицом: посмеши ее этим… Ее губы будут розовы, как кости, а глаза — зелены, как пепел».[9]
Он посмотрел на гранатовое сопло бомбы и перевернул ее, чтобы разглядеть утопленный часовой механизм и ключ, который безвозвратно высвободит ее энергию. Интересно, будет ли она тикать? Мун сжал ее ладонями, пока его тело не лишилось крови и вновь не наполнилось ею. Он насухо вытерся полотенцем, завернулся в него, положил бомбу рядом с телефоном, прошел по мокрому следу к двери в ванную и постучал.
Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.
Творчество англичанина Тома Стоппарда – создателя знаменитых пьес «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Настоящий инспектор Хаунд», «Травести», «Аркадия», а также сценариев фильмов «Ватель», «Влюбленный Шекспир», «Бразилия», «Империя Солнца» и многих-многих других – едва ли нуждается в дополнительном представлении. Искусный мастер парадоксов, великолепный интерпретатор классики, интеллектуальный виртуоз, способный и склонный пародировать и травестировать реальность, Стоппард приобрел мировую известность и признан одним из значительных и интереснейших авторов современности.В настоящем издании вниманию читателей впервые предлагаются на русском языке пьесы «Индийская тушь» и «Изобретение любви», написанные с присущим стилю Стоппарда блеском, изящностью и высокой интеллектуальной заряженностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Том Стоппард, несомненно, наиболее известный и популярный из современных европейских драматургов. Обладатель множества престижных литературных и драматургических премий, Стоппард в 2000 г. получил от королевы Елизаветы II британский орден «За заслуги» и стал сэром Томом. Одна только дебютная его пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» идет на тысячах театральных сцен по всему миру.Виртуозные драмы и комедии Стоппарда полны философских размышлений, увлекательных сюжетных переплетений, остроумных трюков.
...Но Телма не слушает. Она прекращает поиски, встает, подходит к своим туфлям — и на что-то наступает. Это пуля от пистолета 22-го калибра. Телма с удовлетворением поднимает ее и кидает в жестяное ведерко для мусора. Раздается звяканье...
Произведения Стоппарда, холодноватые, интеллектуальные, безупречно логичные, чаще всего строятся на одной абсурдной посылке. В пьесе «Альбертов мост» в основу сюжета положена нелепая ошибка, допущенная при расчете наиболее эффективного метода окраски моста. Небрежность дотошного инженера откровенно неправдоподобна, но это – чистая условность, повод к игре ума и слов, в которой Стоппард виртуоз.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!