Лорд и леди Шервуда. Том 3 - [8]

Ратники в точности сделали все, что им было велено, и Вилл тряхнул рукой, чтобы оживить онемевшие пальцы. Взяв перо, он обмакнул его в чернила и занес над картой.

– Вилл, опомнись! – закричала Марианна, бросаясь к нему.

Джеффри вежливо, но твердо перехватил ее и заставил вернуться на прежнее место.

– Что ты делаешь?! Вилл!

Вилл повел в ее сторону потемневшими до цвета густой смолы глазами, ничего не ответил и, склонившись над картой, стал быстро, не задумываясь ни на секунду, наносить значки на вычерченную окружность леса. Закончив, он внимательно посмотрел на свою работу, бросил перо на стол и, откинувшись на спинку кресла, в изнеможении закрыл глаза.

– Что ты наделал! – прошептала Марианна, не сводя с него глаз, и бессильно закрыла лицо ладонями.

Гай взял в руки карту, изучил пометки, сделанные Виллом, и поманил к себе Хьюберта.

– Что скажешь? – спросил он, когда Хьюберт торопливо подошел к нему и встал рядом.

Искоса бросая недоверчивые и ошеломленные взгляды на Вилла, Хьюберт долго изучал карту и неуверенно пожал плечами.

– Милорд, мне известен только этот пост. Он указан верно. Но где расположены остальные, я не знаю.

– За то время, что ты провел в Шервуде, мог бы узнать и больше! – в сердцах ответил Гай, метнув на Хьюберта недовольный взгляд.

– Вы правы, милорд, но в сентябре были изменены места всех дозоров, – поспешил оправдаться Хьюберт. – Каждого из нас стали посылать только на один и тот же пост. Выведывать о местонахождении других постов было слишком опасно. Меня сразу бы заподозрили, начни я расспрашивать.

– Ни на что ты не годишься! – пренебрежительно рассмеялся Гай. – Ты даже стрелять из лука не научился с должным совершенством, хотя мог бы! Недаром же ты был под началом лучшего лучника королевства! Будь ты более усерден, Шервудский Волк давно бы уже гнил в могиле.

Обернувшись к Виллу, Гай рукоятью ножа вскинул его подбородок. Вилл медленно открыл глаза и посмотрел на Гая.

– Ты пойдешь со мной в Шервуд по этой карте? – требовательно спросил он, глядя в мрачные глаза Вилла, но не видя в них ничего, кроме отраженного света факелов. – Так пойдешь или нет? В доспехах с моим гербом?

– Ты сам сказал, что у меня нет выбора, – помедлив, обреченным тоном ответил Вилл.

– Правильно! – похвалил Гай, опуская нож, но не отводя от Вилла внимательного взгляда. – И не думай, будто я не догадываюсь, что ты хочешь встретить в Шервуде собственную смерть, чтобы искупить вину перед братом и остальными стрелками!

Резкий голос Гая повис в воздухе. Вилл ничего не сказал в ответ, лишь опустил усталые глаза.

– Так вот, предупреждаю сразу, что все твои надежды напрасны, – беспощадно продолжал Гай. – Ты не получишь оружия, будешь ждать в арьергарде под надежной охраной. Потом останешься у меня на службе. Такой воин, как ты, сделает честь любому войску.

– А ты не боишься, что потом я убью тебя? – с усмешкой спросил Вилл.

– Ты что, Вилл, забыл о собственном сыне? – рассмеялся Гай. – Я отыщу в Шервуде твоего мальчишку, и его жизнь послужит отличным залогом моей безопасности все годы твоей службы мне до самой твоей смерти!

– А что будет с ней? – спросил Вилл, указав кивком на Марианну.

– Она побудет моей пленницей, пока не разрешится от бремени, после чего отошлю ее в Уэльс к родне, и пусть там доживает свой век. Если родится девочка, то вместе с ребенком. А если мальчик… – Гай посмотрел Марианне в глаза и усмехнулся, – Сына Робина я оставлю у себя и воспитаю сам. Так, чтобы он не уступал в воинском умении своему отцу, но при этом был моим самым преданным слугой. Чтобы само мое имя было для него святыней! Мы окончательно договорились?

Его последние слова относились к Виллу, и тот, помедлив, кивнул.

– Тогда поклянись на распятии! – потребовал Гай.

Один из ратников снял со стены черный крест и поднес его к Виллу. Положив руку поверх распятия, Вилл негромко ответил:

– Клянусь.

– Прекрасно! – вздохнул Гай и, утратив интерес к Виллу, вновь принялся изучать карту.

Марианна неотрывно смотрела на Вилла. В ее разуме никак не укладывалось понимание, что Вилл, который был беззаветно предан Робину и люто ненавидел Гая Гисборна, только что предал брата и пошел на сделку со смертельным врагом. Из ее груди вырвался глубокий вздох. Она с трудом отвела глаза от неподвижного лица Вилла и случайно столкнулась взглядом с Гаем, уже довольно долго внимательно смотревшим поверх карты на Марианну.

– Вот-вот, принцесса! – тихо сказал Гай, не сводя с Марианны пристальных глаз. – И я думаю в точности так же, как ты.

Он решительно скатал карту в свиток, и по его безмолвному жесту ратник снова привязал правую руку Вилла к подлокотнику кресла. Вилл не сопротивлялся, только открыл глаза и, посмотрев на Гая, вопросительно изогнул бровь.

– А теперь давай рассуждать здраво, – сказал Гай, устремившись пронзительным взглядом вглубь бесстрастных глаз Вилла.

Он придвинул к себе табурет и уселся напротив, постукивая по колену свернутой картой.

– Твоя преданность брату вошла в Средних землях в поговорку. Ты, старший сын графа Альрика, не стал бороться за свои права, беспрекословно уступив их Робину. Вечная тень младшего брата, всегда второй после Робина, ты никогда не желал для себя большего. Я помню, как ты бился над его телом в Локсли, думая, что он убит. Ты не хотел подпустить меня к мертвому, а теперь, значит, предаешь живого? – Гай язвительно расхохотался и, подавшись корпусом к Виллу, сказал ему в лицо: – Разрази меня гром, Вилл, ведь я чуть было тебе не поверил! Чтобы ты, уступив эту женщину брату, теперь пошел ради нее на предательство? Ты, даже не поколебавшись, принял на душу грех клятвопреступления! Хочешь, я скажу тебе, что ты в действительности сделал?