Лорд-грешник - [16]

Граф помог ей сесть на гнедого.

– Вы уверены, что конь для вас не слишком велик? Я буду весьма огорчен, если он причинит вам какой-нибудь вред.

Засмеявшись, Брайд развернула гнедого, ударила его каблуками в бока и помчалась на запад. Эван поскакал за ней. Достигнув большого лесного массива, они повернули на север.

– Никогда бы не подумал, что здесь такие леса, – произнес Эван.

– Это бывшие охотничьи угодья лорда Рея. Четыре года назад Сазерленд купил все графство, и теперь они принадлежат герцогине.

– Ее семья приезжает сюда охотиться?

– Я ничего об этом не слышала.

– Значит, просто угодья, полные кроликов и оленей. Великий соблазн для браконьеров.

Брайд искоса посмотрела на графа, но не обнаружила на его лице ни тени подозрения.

Заметив ее взгляд, Линдейл дружески улыбнулся.

– Как же ваш отец мог научиться своему искусству, если жил в этой долине, мисс Камерон?

– Он родился и вырос не в этих местах, а к западу от Глазго, где учился мастерству, а позже отправился на континент. Там он работал в мастерских Рима, Парижа и других городов, после чего, вернувшись в Шотландию, открыл собственную граверную мастерскую и типографию.

– И где же? Не здесь, конечно…

Брайд старалась осмотрительно выбирать слова.

– Нет, хотя он приехал сюда до моего рождения и именно здесь познакомился с моей матерью. После женитьбы отец перевел типографию сюда.

Брайд не лгала, но все же надеялась, что Линдейл не станет копать глубже. Так оно и вышло. Видимо, сегодня он не собирался устраивать допросы, а просто ехал, любуясь пейзажем.

– Кстати, я думаю, те оттиски действительно адденда к сериям Каральо. Я внимательно рассмотрел их прошлой ночью.

– Правда? Как странно.

– Должно быть, ваш отец случайно обнаружил их во время своего путешествия по миру и сам не догадывался, чем владеет.

– В любом случае меня шокировало, что он купил это.

– Здесь нет ничего удивительного. Тем не менее, композиция и техника исполнения превосходны. Если бы вы тщательно их изучили, чего из-за сюжета, конечно, не делали, вы бы со мной согласились.

– Не представляю, как теперь с ними поступить. Я в большом затруднении. – Брайд потупилась.

– Я хотел бы, с вашего позволения, забрать их в Лондон, чтобы проконсультироваться с другими экспертами. Кроме того, у меня есть остальные серии; я мог бы их сравнить, чтобы…

– У вас? Остальные серии?

– Да, я унаследовал их от дяди. Разве я не упоминал об этом? – притворно удивился Линдейл, от которого не ускользнул ее испуг. – Похоже, я вас смутил, но те серии не столь… откровенны. У меня есть предположение, что ваши были изъяты как наиболее скандальные; мои же по сравнению с ними очень и очень умеренные: объятия пар и тому подобное.

Явная ложь. Брайд отлично знала, что в остальных сериях не просто объятия.

– Если бы я мог взять их с собой, я бы тщательно сравнил…

– Но я не хочу продавать коллекцию отца, лорд Линдейл.

– Вы и не должны продавать их мне – дайте только на время для изучения. Вы ведь сами предложили это, не так ли?

Да, но вчера она не знала, что у него есть остальные серии, и не предполагала возможность сравнения.

– Простите, но это мое смущение по поводу их содержания заставило меня уверить вас, что я в них совершенно не заинтересована. Однако, подумав, я решила, что, поскольку это часть наследства моего отца, без крайней нужды я не хочу с ним расставаться. Поймите, эта коллекция – все, что у нас осталось от него.

– Конечно-конечно, мисс Камерон. Я не желаю оскорблять ваши воспоминания. В конце концов, имеет значение лишь то, что в таком случае останется неизвестной их подлинность.

Изящно сказано. Если граф такой знаток, невозможность установить подлинность редких потерянных гравюр должна свести его с ума. Тем не менее, он без всяких споров уступает, чтобы избавить ее от страданий. Брайд почувствовала себя виноватой. Сегодняшнее поведение графа почти заставило ее забыть, насколько раздражающим и опасным было его вторжение.

– Давайте поднимемся на этот холм, – предложила Брайд. – С него открывается замечательный вид.

На вершине она соскользнула с гнедого и повела графа к тому месту, откуда можно было смотреть вниз сразу на две долины. Вид действительно впечатлял, даже ранней зимой. Крутые холмы спускались в долины по обеим сторонам, и за вершинами других холмов, на западе, виднелись черные пики гор.

– Замечательно, правда? – Брайд полной грудью вдохнула кристально чистый воздух.

– Да, вид настолько красивый, что мне хотелось бы стать поэтом и выразить чувства словами.

Удивительное признание для столь знатного человека. И голос такой мягкий, такой искренний…

Брайд мельком посмотрела в его сторону и чуть не задохнулась – оказывается, Линдейла интересовали не холмы и долины: он в упор смотрел на нее, взглядом опасным, но восхитительным. В его темных глазах не было низменного вожделения: он хотел ее, Бриджет Камерон, а не просто любую женщину.

Брайд словно вдруг окутал невидимый туман, отгородив ее от всего мира. Ничего больше не существовало, только ветер и солнце, он и она.

– Такого рода красоту можно встретить лишь в Шотландии, – сказал Эван, и Брайд покраснела. Внутренний голос вопил, что она идиотка, но ей не хотелось его слушать.