Лопухи и лебеда - [2]
Прошло больше десятка лет, пока появился на свет сценарий. Я не жалею о потраченном времени. Ходил по тамбовской земле, где лучший в мире чернозем, расспрашивал по деревням бабушек, которые ничего не помнят – два поколения запуганных родителей молчали, боялись рассказать детям о том, что здесь творилось. Вслушивался в тамбовский говор, пытался понять, чем он отличается от орловского или воронежского. Сидел в архивах, читал документы, ездил в Борисоглебск к историку Владимиру Самошкину, который стал моим главным консультантом и другом, но, к несчастью, не дожил до премьеры картины. Эти годы многому меня научили. Я много узнал о стране под названием Россия.
В июле 2008 года мы сняли первые кадры фильма “Жила-была одна баба”.
Я опять кричал “Мотор!”. Перерыв составил 29 лет…
Всё это время я снимался в кино как артист, преподавал, ставил спектакли на театре, в горбачевские времена три года был чиновником, а главным образом, писал – сценарии, пьесы, статьи. С плодами моих трудов вас познакомит эта книга. Я расскажу вам несколько историй.
Осень
– …О чем думаешь?
– Не знаю… Ни о чем.
– Все-таки о чем-нибудь ты думаешь?
– Интересно, о чем я должна думать, когда целуюсь?
– Замерзла?
– Перестань зевать, ради бога! Стоишь с женщиной и зеваешь.
– Виноват. Между прочим, еще шести нету.
– А я совсем спать не могу. На всех чертей, наверное, похожа…
– Ты ослепительна.
– Не надо… И куда нас несет?.. Ну, не надо, пожалуйста.
– Спят все.
– А проводница? Приедем сейчас… Озеро какое-то бесконечное… Смотри – церквушка.
– Это погост. Кладбище видишь? Значит – погост.
– Ненавижу, когда ты таким тоном разговариваешь.
– Каким?
– Вот таким. Менторским. Поучающим.
– Все равно ты в меня влюблена как кошка.
– Вот дурак.
– Э, молодежь, приехали! – Проводница отправилась в тамбур.
– Торопись, он стоит три минуты. Слыхала? Молодежь – это мы.
– Подожди. Поцелуй меня.
Подплыл каменный обшарпанный вокзал с цифрами “1912”, выложенными по фронтону, и фигурой Меркурия. Перрон оказался мал. Сиротливый хвост из двух вагонов остался на открытом пространстве.
– Господи, я же замучаюсь со своей юбкой…
Он спустился на насыпь, поставил чемодан и сумку, растопырил руки. Женщина задержалась на мгновение на высокой подножке и, негромко охнув, прыгнула.
– С приездом! Какой сегодня день, Саня? Суббота?
– Не знаю, ей-богу, так все перепуталось…
– Воскресенье! – крикнула им вслед проводница.
Шофер косился на нее в зеркальце.
Мотора он не выключал, “дворники”, скрипя тягуче, сгоняли со стекла редкие капли.
Шоколадный, с желтыми подпалинами петух слонялся по двору, ворча. За деревней над темным ельником показалась из-за туч чистая бледная полоска.
Шофер сопел. Жидкие кустики волос вздрагивали на розовой проплешине.
Саша глянула в зеркальце со злобой – он усмехнулся.
Тут Илья затопал по ступенькам.
– Порядок, – сказал он и стал расплачиваться.
Девочка лет четырех и хозяин вышли на крыльцо и смотрели, как они идут.
– Телевизор у хозяев, приемник у нас. Живут – дай бог… Окно прямо на озеро. Что ты, Саша?
– Ничего.
Они остановились.
– Что-нибудь не так?
– Не обращай внимания. – Она постаралась улыбнуться и взяла его под руку. – Укачало немножко.
С виду хозяин был моложе тридцати, русоволосый голубоглазый парень, слегка отяжелевший.
– Знакомьтесь, – сказал Илья. – Это моя жена. Ее зовут Саша.
В комнате слабо пахло пылью.
– Кровать новая, хорошая, вставать не захочете… – У Дуси, хозяйки, плавный голосок и такие же, как у мужа, светлые глаза. – Прошлый год купили на Троицу. Отдыхайте, сколько понравится.
– И не на Троицу, а на майские. Сто тридцать рублей отдали под самый праздник…
Хозяин в вязаных носках и девочка стояли в дверях. Девочка дичилась, смотрела исподлобья, а глаза плутоватые, без боязни.
– Одеялку берите, еще и другую дам. Эдуард, приволоки теть-Катину, зеленую, что в сундуке. А то – перину хотите?
– Хватит, куда!
– Дак студено ночью, не в Крыму, чай. Перина нешуточная, косточки-то погреть, ну? Заморозите жену…
Она засмеялась и лукаво и застенчиво. У нее недоставало бокового зуба, улыбка выходила щербатая, как у подростка.
– Стряпать – на дворе, печка. Растопить умеете? А то мне покличьте. Умываться вон за дверью, покажи, Эдуард. Магазин хороший, а коли повкусней чего, селедочки или колбаски, в Буяново прогуляетесь. Вина белого – в Буянове опять. Молочка, конечно, кушайте, сколько захотите…
Илья присел к девочке:
– Меня Илья зовут. А тебя как?
– Чего стихла, ну? Скажи, как зовут, спрашивают тебя…
– Она, наверное, забыла.
– Знает она, вот девка. – Хозяин принес одеяло. – Таня ее звать…
Дуся опять засмеялась:
– Она у нас смутная. То – спасу нет, а то как зверенок, стоит, не гукнет… Пожалуйста, спите на здоровье, утомились небось? Вы с Петрозаводска будете?
– Мы из Ленинграда. – Илья сел на кровать и достал бумажник. – Значит, рубль с человека, два рубля день, шесть дней – это будет двенадцать. Правильно, Дуся? И молоко. Почем у вас молоко?
– Тридцать копеек.
– Литр в день нам хватит? Саша, ты слышишь?
– Я не знаю.
– А кто знает? Ладно… Дуся, вот пятнадцать рублей, там разберемся.
– Мне не спешно, вы глядите, как вам сподручней. Ну, давайте… Дак коли надо чего, скажите, не стыдитесь…
Наш соотечественник оказывается в параллельном мире, который очень похож на Россию конца 19 века. Там он работает, на мощную государственную организацию из нашего мира, в качестве сыщика. По ходу развития сюжета он оказывается вовлечен в преступление. По мере возможностей, которое, раскрывает при помощи современных способов и банальной дедукции. Просто захотелось написать что-то об этом красивом времени. Времени романтики, чести, бальных платьев и открытых улыбок.Жду ваших комментариев!спасибо!
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!